Папирусные находки подарили науке фрагменты еще одного сочинения Каллимаха [1]. По метрической форме стиха оно получило название "Ямбы". Правильнее было бы назвать его холиямбами, так как Каллимах использовал в нем ту особую разновидность ямбического стиха, которая носила у древних название холиямбов, т. е. "хромых ямбов". Размер этот был введен в греческую литературу ионийским поэтом VI в. до н. э. Гиппонактом, видимо, заимствовавшим его из народной поэзии [2]. Подобно своему близкому современнику, поэту Героду, написавшему холиямбами свои знаменитые "Мимы", или, как они иначе называются, "Мимиямбы", Каллимах тоже захотел вернуться к этому древнему грубоватому, но очень выразительному стихотворному размеру. Нарочитое подражание последнему подчеркнуто Каллимахом во вступительной фразе, сохраненной нам Оксиринхским папирусом: "Услышьте Гиппонакта!". Поэт изображает Гиппонакта вернувшимся с того света и готовым сообщить людям немало любопытных историй: Гиппонакт отказался от былой своей непримиримой вражды к Бупалу, которого он когда-то столь жестоко преследовал в Эфесе беспощадно злыми насмешками, и предпочитает сейчас развлечь слушателя старыми, но интересными и поучительными рассказами.
Дошедшие до нас папирусные фрагменты в основном содержат отрывки двух повествований: во-первых, рассказ о древнейшем милетском философе Фалесе и кубке Бафикла, доставшемся ему в подарок за мудрость, и, во-вторых, басню о споре лавра с маслиной. Сюжет первого повествования следующий.
Аркадянин Бафикл, умирая, завещает своему сыну передать драгоценный кубок мудрецу, который будет признан первым на свете. Сын выполняет поручение отца и вручает кубок Фалесу. Фалес, однако же, передает полученный им кубок другому мудрецу, которого он считает еще более мудрым, а последний, в свою очередь, дарит его третьему философу. Кубок обходит, таким образом, несколько лиц и в конце концов возвращается к Фалесу, который жертвует его в храм Аполлона Дельфийского. Сюжет легенды не сочинен Каллимахом; поэт лишь использовал один из традиционных ее вариантов. Тем ценнее для нас свидетельство Диогена Лаэртского [3], определенно указывающего, что в своих "Ямбах" Каллимах следовал той версии этого сказания, которую он нашел у Леандрия Милетского.
Более полно сохранился текст второго рассказа - басни о споре деревьев, которую будто бы в старину рассказывали, как говорит Каллимах, лидийские греки. Народный характер басни подчеркнут Каллимахом в самом ее названии - "айнос", термин, которым древние греки определяли специально басенный жанр.
Лавр и маслина (по-гречески названия этих деревьев оба женского рода) спорят друг с другом, кто из них важнее. Лавр самоуверенно говорит о том почете, каким повсеместно пользуется у греков его священная зелень, а маслина скромно, но очень решительно заявляет о пользе, приносимой ею людям. В содержание этой басни Каллимахом искусно введен широко популярный в Греции мотив аттического сказания о опоре Афины с Посейдоном за обладание Аттикой. Посейдон, согласно древнему мифу, подарил жителям Аттики коня; Афина же подарила им маслину; подарок Афины получил у населения Аттики более высокое признание, чем подарок бога морей: маслина оказалась ценнее коня. Равным образом и рассказываемая Каллимахом басня о маслине и лавре подчеркивает практическую пользу маслины. "Кому нужен плод лавра? Какая от него польза? Есть его нельзя; нельзя и приготовить из него напитка. Не может служить он и маслом для притираний!" - так восклицает свидетель спора деревьев, дерзкий на язык, но умный, правильно рассуждающий ворон.
Тяготение Каллимаха к фольклору замечается и в "Ямбах". Подражание оборотам народной речи подсказывалось и самой формой стиха; создатель его Гиппонакт не стеснялся вводить в свои холиямбы простонародные и даже очень грубые выражения. Простонароден местами и язык "Ямбов" Каллимаха. Но, как в "Аконтии и Кидиппе", в "Ямбах" этот простой стиль постоянно смешивается с "ученым", образцом которого могут служить мифологические намеки, вкладываемые автором в слова ворона. Упоминая в своей обвинительной речи, направленной против лавра, о споре Посейдона с Афиной, ворон намекает на этот мифологический эпизод: "Кто изобрел маслину?" - риторически спрашивает ворон и сам же отвечает: "Изобрела маслину Паллада, когда она спорила с "обитателем тины", и "когда судьею их спора за обладание Актой был древний муж со ямеиным ниже пояса телом". Конечно, не каждый мог сразу сообразить, что под "обитателем тины" надлежит разуметь Посейдона, что Акта это лишь иносказательное название Аттики, а древний муж со "змеиным ниже пояса телом" - легендарный аттический царь Кекроп. Обращение не к широкому, а к избранному, образованному читателю очевидно и тут.