Сочинение Фукидида вызвало интерес и современников, и последующих поколений. Это видно уже хотя бы из того, что оказались люди, пожелавшие продолжать его труд, - Ксенофонт, Феопомп (ученик Исократа) и Кратипп. До нас дошло только продолжение "Истории" Фукидида, написанное Ксенофонтом ("Греческая история"); от сочинений Феопомпа и Кратиппа сохранились лишь фрагменты. В сочинении Энея Тактика "Об искусстве полководца", написанном около 350 г. до н. э., есть заимствования из "Истории" Фукидида (без упоминания его имени). Но в общем "История" Фукидида довольно редко упоминается у писателей непосредственно следующих за ним поколений: ни Платон, ни Аристотель его не упоминают. Только в "Политике" и в "Афинской политии" Аристотель (правда, в очень немногих случаях) все же принимает во внимание "Историю" Фукидида и полемизирует с ним, не называя его по имени. Ораторы из школы Исократа игнорировали Фукидида как стилиста, не удовлетворяющего правилам их школы. "Из ораторов, - говорит Дионисий, - только один Демосфен стал подражателем Фукидида во многих отношениях" ("О характере Фукидида", 53). Древние рассказывали, будто Демосфен переписал восемь раз сочинение Фукидида [1].
Но со II века до н. э., с возвращением к аттикизму, начинается увлечение стилем Фукидида, которое веком позже стало настолько заметным, что Дионисий считал полезным предостерегать против этого увлечения.
Во II веке до н. э. с Фукидидом знакомятся и в Риме: Катон Старший (234-149 гг. до н. э.) читал его в преклонном возрасте [2]. Цицерон много раз упоминает о нем, но не находит речи его пригодными для подражания. "Речи его, - говорит он, - я обыкновенно хвалю, но подражать им я не мог бы, если бы и хотел, а может быть и не хотел бы, если бы мог" ("Брут", 83, 287). "Фукидид, - говорит он в другом месте, - рассказывает о событиях, войнах и сражениях, правда, с достоинством и искусством, но из него нельзя ничего позаимствовать для судебного и политического красноречия. Даже знаменитые речи его заключают в себе так много темных, туманных мыслей, что их едва можно понять, а это в политической речи порок особенно большой" ("Оратор", 9, 30). Тем не менее уже в век Цицерона были ораторы, подражавшие Фукидиду ("Оратор", 9, 30).
Немного лет спустя после смерти Цицерона в Рим переселился Дионисий Галикарнасский и жил там с 30 по 8 г. до н. э. Как уже сказано выше, Дионисий посвятил Фукидиду три трактата. По внешней форме это письма, адресованные разным людям: Кв. Элию Туберону, Аммею и Гн. Помпею, о которых нам ничего не известно; важно то, что в Риме того времени были люди, не только знакомые с сочинением Фукидида, но и основательно его изучавшие.
Дионисий разбирает сочинение Фукидида со стороны содержания и композиции, а также со стороны стиля и языка. По мнению Дионисия, историк должен выбирать сюжет, приятный для читателя, и в этом отношении Геродот гораздо выше Фукидида, потому что Фукидид в своей "Истории" Пелопоннесской войны представляет согражданам зрелище печальное и унизительное, а Геродот очаровывает эллинов, описывая их торжество над варварами. Дионисий критикует хронологическую систему Фукидида - описывать события войны по лету и зиме, так как эта система портит связность изложения. Дионисий находит неправильным, что Фукидид сперва излагает (в I книге) ложные, а потом истинные причины войны, тогда как следовало бы поступить наоборот. По мнению Дионисия, Фукидид не исполняет своего обещания описать всю войну, он доводит свой рассказ только до 22-го года ее[3]. Дионисий ("О Фукидиде", гл. 18) порицает Фукидида за то, что тот поместил знаменитую надгробную речь Перикла по поводу гибели небольшого числа афинских воинов в первых сражениях со спартанцами во II книге. Дионисий хотел бы, чтобы Фукидид использовал эту прекрасную речь позже для прославления воинов, погибших в походе под Пилос под командой Демосфена. По видимому, Дионисий предполагает, что историк может ставить такие речи, где ему вздумается!
Однако Фукидид еще долгое время считался образцом для риторов. И в области стиля, который, по мнению Дионисия, у Фукидида "удивителен", он до поздней древности и даже в византийскую эпоху признавался образцовым писателем.
Вследствие трудности текста Фукидида для понимания сочинение Фукидида нуждалось в комментариях уже в древние времена. Александрийские ученые, разделившие его "Историю" на книги, писали о Фукидиде исследования и комментировали его труд.
Дошедшие до нас схолии к Фукидиду, по видимому, являются извлечениями из этих древних трудов и самостоятельного значения не имеют.
Уважение к Фукидиду перешло и к ученым нового времени, которые, начиная с известного французского гуманиста Генриха Стефана (Henri Estienne, 1531-1598), сумели оценить его больше, чем древние.
Восторженный отзыв о Фукидиде как историке дал Гоббс, английский философ-материалист, выпустивший в 1629 г. перевод "Истории" Фукидида.
В XIX веке "История" Фукидида подверглась тщательному изучению и историков и экономистов.
К. Маркс находит, что отдельные высказывания Фукидида, в известной степени, соответствуют его учению о возникновении товаропроизводства и разделении труда.
"Афинянин, - пишет Маркс, - как производитель товаров чувствовал свое превосходство над спартанцами, так как последние располагали для войны лишь людьми, а не деньгами, что Фукидид и заставляет высказать Перикла в речи, призывающей афинян к Пелопоннесской войне: "Σωμασί τε ἑτοιμότεροι οί αὺτουργοί τῶν ἀνθρωπων ἤ χρήμασι πολεμεῖν". ("Люди, производящие для собственного потребления, скорее отдадут войне свои тела, нежели деньги") (Фукидид, кн. I, отдел 141)"[4].
Обращаясь, в частности, к теме разделения труда, К. Маркс делает следующую ссылку на Фукидида (I, 142):
"Морское дело есть такое же искусство, как и всякое другое, и им нельзя заниматься между прочим, как побочным занятием; скорее наоборот, оно не терпит рядом с собою никакого иного побочного занятия" [5].
На Фукидида же ссылается и Ф. Энгельс, доказывая родовое происхождение власти царей:
"Фукидид определенно называет древнюю basileiapatrikê, т. е. происходящей от родов, и говорит, что она обладала точно установленными, следовательно, ограниченными правами"[6].
Из зарубежных историков XIX и XX столетий Фукидида высоко ставят Маколей, Ранке и Нибур. Приведем отзыв последнего в переводе Т. Н. Грановского: "Фукидид достигнул высшего, доступного историку совершенства касательно твердости, ясности и живого изложения. В последнем отношении с ним, может быть, сравнился бы Тацит, если бы до нас дошли утраченные книги его истории: в тех, которые сохранились, он еще не является очевидцем и участником в событиях, подобно Фукидиду. У Тацита нет такой непринужденности и наглядности. Фукидид пишет так, как будто он еще присутствует при описываемом и видит его своими глазами. В этом он неподражаем; вероятно, в последних книгах Ливия была такая же наглядность, хотя в другом роде. Мы находим ее также в речах у Саллюстия. Может быть, она была и в утраченных книгах его. Прежние порицания Фукидида бессмысленны: у него и у Демосфена каждое слово тяжело весит"[7].
В. Л. Пушкин в "Послании к Дашкову" (1811 г.) говорит: "С восхищением читал я Фукидида".
Оба русских переводчика - Ф. Г. Мищенко и С. А. Жебелев - в предисловиях к переводу также дали Фукидиду высокую оценку. "Сочинение Фукидида, - говорит С. А. Жебелев, - является одним из характерных образцов тех, далеко не часто встречающихся, художественных произведений, в которых содержание соответствует форме, а форма соответствует содержанию. Фукидиду приходилось нередко бороться, и бороться очень смело, с формой словесного выражения, приспособлять ее к тому, чтобы облечь в нее те мысли, которые он желал выразить наиболее подходящим образом. И в этой смелой борьбе с формой выступает у Фукидида еще нагляднее все величие содержания его труда, и она, эта борьба, придает всему труду Фукидида совершенно своеобразную прелесть" [8].

---

[1] Лукиан. «Против неученого», гл. 4.
[2] Плутарх. Биография Катона Старшего, гл. 2, 6.
[3] Дионисий, по видимому, не предполагает, что смерть помешала Фукидиду довести «Историю» до конца.
[4] К. Маркс. Капитал, т. I. Госполитиздат, 1949, стр. 373.
[5] Там же. стр. 374.
[6] Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Госполитиздат, 1948, стр. 122.
[7] Т. Н. Грановский. Соч., ч. II, стр. 76. Изд. 3–е, М. 1892.
[8] Фукидид. История, т. I. Перев. Ф. Мищенка в переработке С. Жебелева М., 1915, стр. VI сл.