20.19-44. Поход Птолемея против Киликии. Борьба карѳагенян с переменным успехом против Сицилии и Агаѳокла

Переводчик: 
Переводчик: 

19. (1) В Македонии[1] Кассандр, придя на помощь Авдолеону[2], царю пеонийцев, который боролся против автаритов[3], избавил царя от опасности, а автаритов с детьми и жёнами, которые последовали за ними, общей численностью двадцать тысяч человек, он поселил у горы под названием Орбел[4]. (2) Пока он был занят, в Пелопоннесе Птолемей[5], стратег Антигона, которому была поручена армия, но который обиделся на правителя, потому что, по его словам, он не вознаграждался по заслугам[6], восстал против Антигона и заключил союз с Кассандром. И оставив наместником сатрапии вдоль Геллеспонта одного из своих самых верных друзей, Феникса[7], Птолемей послал воинов к нему, приказывая поставить гарнизоны в крепости и города и не подчиняться Антигону.
(3) С тех пор как был заключён договор между лидерами, предусматривающий освобождение греческих городов[8], Птолемей, правитель Египта, обвинял Антигона в занятии некоторых городов гарнизонами и готовился к войне. (4) Отправив армию с Леонидом во главе, Птолемей покорил города в горной Киликии, которые принадлежали Антигону; и также послал в города, которые находились под контролем Кассандра и Лисимаха, с просьбой сотрудничать с ним и предотвратить слишком сильное возвышение Антигона. (5) Но Антигон послал Филиппа, младшего из своих сыновей, на Геллеспонт для борьбы с Фениксом и повстанцами, а в Киликию он послал Деметрия, который мощно провёл кампанию, победил стратегов Птолемея и возвратил города.
20. (1) Между тем Полиперхонт[9], который ожидал своего часа в Пелопоннесе, и который был в обиде на Кассандра и давно жаждал руководить македонянами, вызвал из Пергама сына Барсины[10] Геракла[11], который был сыном Александра, но в настоящее время воспитывался в Пергаме, будучи около семнадцати лет отроду[12]. (2) Более того, Полиперхонт отправил своих друзей во многие места и к тем, кто был в разногласии с Кассандром, уговаривая их восстановить юношу на троне его предков. (3) Он также пишет в Этолийский союз, прося предоставить охрану и объединить свои силы с ним, обещая отплатить многократно, если они будут содействовать в установлении юноши на родовом троне. Так как дело развивалось так как он хотел, этолийцы находились в искреннем союзе и многие другие спешили на помощь в реставрации царя, всего было собрано более двадцати тысяч пехотинцев и не менее одной тысячи всадников. (4) Между тем Полиперхонт, полный решимости, готовился к войне и собирал деньги; и посылая к тем македонянам, которые были настроены сочувственно, он призывал их присоединиться к его предприятию[13].
21. (1) Птолемей, который был повелителем городов Кипра, узнав, однако, от определённых лиц, что Никокл[14], царь Пафоса, тайно и частным образом заключил союз с Антигоном, послал двух своих друзей, Аргея и Калликрата, приказав им убить Никокла; поскольку он принимал все меры предосторожности, чтобы никто другой также не торопился изменить присяге, когда они видели бы, что те, кто ранее восставал, остался безнаказанным. Эти два человека, соответственно, приплыв на остров и получив солдат от стратега Менелая[15], окружили дом Никокла, сообщили ему о воле царя и приказали ему покончить с собой. (2) Сначала он пытался защитить себя от обвинений, но потом, поскольку никто не внял его словам, убил себя. Аксиоѳея, жена Никокла, узнав о смерти мужа, убила своих дочерей, которые не состояли в браке, для того, чтобы никакой враг мог обладать ими, и она убедила жён братьев Никокла предпочесть смерть вместе с ней, хотя Птолемей не давал никаких указаний в отношении женщин, но согласился на их безопасность. (3) Когда дворец, таким образом, были заполнен смертью и неожиданным бедствием, братья Никокла, замкнув двери, подожгли здание и убили себя. Таким образом дом царей Пафоса, встретив такие ужасные страдания, пресёкся, как было описано.
Теперь, когда мы довели до конца рассказ о том, что произошло на Кипре, мы должны вернуть ход нашего повествования к последующим событиям.
22. (1) Примерно в это же время в области Понта по смерти Парисада, царя Киммерийского Боспора, сыновья его Евмел, Сатир и Пританид подняли между собою войну из-за власти. (2) Старший из них, Сатир, получил власть от отца, царствовавшего тридцать восемь лет; но Евмел, вступив в дружеские отношения с некоторыми из соседних варварских народов и собрав значительные военные силы, стал оспаривать у брата власть. (3) Сатир, узнав об этом, двинулся против него со значительным войском; перейдя через реку Ѳат[16] и, приблизившись к неприятелям, он окружил свой лагерь телегами, на которых привёз огромное количество провианта, затем выстроил войско и сам по скиѳскому обычаю стал в центре боевого строя. (4) Союзниками Сатира в этом походе были греческие наёмники в числе не более двух тысяч и столько же ѳракийцев, а все остальное войско состояло из союзников-скиѳов в количестве двадцати с лишком тысяч пехоты и не менее десяти тысяч всадников. На стороне Евмела был царь сираков[17] Арифарн с двадцатью тысячами конницы и двадцатью двумя тысячами пехоты. (5) Когда произошло упорное сражение, Сатир, окружённый отборными воинами, завязал конную стычку со свитой Арифарна, стоявшей против него в центре боевого строя, и после значительных потерь с той и другой стороны принудил, наконец, варварского царя обратиться в бегство. (6) Сначала Сатир бросился его преследовать, убивая всех попадавшихся на пути, но немного спустя, услышав, что брат его Евмел одолевает на правом фланге и обратил в бегство его наёмников, он прекратил преследование и поспешил на помощь побеждённым; сделавшись вторично виновником победы, он разбил все неприятельское войско, так что для всех стало ясно, что и по старшинству происхождения и по храбрости он был достоин наследовать отцовскую власть.
23. (1) Те из воинов Арифарна и Евмела, которые уцелели в сражении, бежали в столицу[18]; она стояла у реки Ѳата, которая обтекала её и вследствие своей значительной глубины делала неприступной; кроме того, она была окружена высокими утёсами и огромным лесом, так что имела всего два искусственных доступа, из которых один, ведший к самой крепости, был защищён высокими башнями и наружными укреплениями, а другой был с противоположной стороны в болотах и охранялся палисадами; притом здание было снабжено прочными колоннами, и жилые помещения находились над водой. Ввиду того что крепость была так хорошо укреплена. Сатир сначала опустошил неприятельскую страну и предал огню селения, в которых набрал пленных и множество добычи. (2) Затем он сделал попытку вторгнуться силой через проходы, причём со стороны передовых укреплений и башен принуждён был с потерей многих солдат отступить, но с луговой стороны ему удалось овладеть деревянными укреплениями. (3) Разгромив их и перейдя через реку, он начал вырубать лес, через который нужно было пройти к царской крепости. Когда эта работа быстро подвигалась вперёд, царь Арифарн, опасаясь, что крепость будет взята приступом, стал обороняться мужественнее, так как все спасение заключалось в победе. (4) Он расставил по обе стороны прохода стрелков, которые и стали без труда поражать воинов, вырубавших лес, так как последние вследствие густоты деревьев не могли ни предохранять себя от стрел, ни защищаться против стрелков. (5) Три дня воины Сатира рубили лес, с трудом и опасностями пролагая себе дорогу; на четвёртый день они приблизились к стене, но осыпаемые тучей стрел в тесной позиции, потерпели огромный урон. (6) Предводитель наёмников Мениск, отличавшийся и умом и храбростью, бросился через проход к стене и вместе со своими товарищами стал храбро атаковать укрепления, но был отражён превосходными силами неприятеля. (7) Сатир, увидев его в опасности, поспешил на помощь и, выдержав натиск неприятелей, был ранен копьём в руку. Почувствовав себя дурно вследствие раны, он возвратился в лагерь и при наступлении ночи скончался, пробыв царём всего девять месяцев после смерти отца своего Парисада. (8) Начальник наёмников Мениск, сняв осаду, отвёл войско в город Гаргазу[19] и оттуда по реке[20] перевёз останки царя в Пантикапей к брату его Пританиду.
24. (1) Последний, устроив великолепные похороны и положив тело в царскую гробницу, быстро явился затем в Гаргазу и здесь принял начальство над войском и царскую власть. Евмел завёл было через послов переговоры относительно части государства, но Пританид не обратил на них внимания и, оставив в Гаргазе гарнизон, возвратился в Пантикапей, чтобы упрочить свою власть. В это самое время Евмел при помощи варваров захватил Гаргазу и немало других городов и укреплений. (2) Пританид выступил против него с войском, и Евмел одержал победу над братом и, оттеснив его к перешейку[21] близ Меотийского озера, принудил сдаться на капитуляцию, в силу которой Пританид передал ему войско и отказался от царской власти. Прибыв затем в Пантикапей, где была постоянная резиденция боспорских царей, Пританид попытался было вернуть себе власть, но потерпел неудачу и бежал в так называемые Сады[22], где и был умерщвлён. (3) После смерти братьев Евмел, желая упрочить свою власть, приказал умертвить друзей Сатира и Пританида, а также их жён и детей. Удалось спастись от него одному только Парисаду, сыну Сатира, очень молодому человеку: бежав из города верхом на коне, он нашёл убежище у скиѳского царя Агара[23]. (4) Так как граждане выражали негодование по поводу убийства царём своих родственников, то Евмел, созвав народ на собрание, произнёс речь в свою защиту и восстановил прежний образ правления; кроме того, он согласился на сохранение беспошлинности, которою пользовались жители Пантикапея при его предках, обещал освободить всех от податей и говорил ещё о многом другом, желая расположить к себе народ. (5) Скоро возвратив благодеяниями прежнее расположение всех граждан, он во все остальное время царствования правил своими подданными согласно с законами и возбуждал к себе немалое удивление своими достоинствами.
25. (1) Он постоянно оказывал услуги византийцам, синопянам и большинству других эллинов, живших по берегам Понта. Так, когда каллантинцы, осаждённые Лисимахом, очутились в бедственном положении вследствие недостатка продовольствия[24], он принял к себе тысячу человек, удалившихся вследствие недостатка в пище, и не только дал им безопасное убежище, но даже город для поселения, а кроме того разделил на участки так называемую Псоанкаетику и область[25]. (2) Для защиты плавающих по Понту он вступил в войну с варварскими народами, обыкновенно занимавшимися пиратством, - гениохами, таврами и ахейцами, и очистил море от пиратов, за что и получил самый лучший плод благодеяния - похвалу не только в своём царстве, но почти по всей вселенной, так как торговые люди повсюду разнесли молву об его великодушии. (3) Он присоединил значительную часть соседних варварских земель и доставил своему царству гораздо большую (чем прежде) известность. Он задумал было вообще покорить все племена, окружающие Понт, и скоро привёл бы в исполнение свой замысел, если бы скоропостижная смерть не пересекла его жизни. Пробыв на престоле пять лет и столько же месяцев, он скончался от несчастного случая: (4) возвращаясь из Синдики в свою землю и спеша к какому-то жертвоприношению, он ехал к дворцу на четвёрке лошадей; экипаж был четырёхколёсный и с крытым верхом; лошади чего-то испугались и понесли, а так как возница не смог удержать вожжей, то Евмел, опасаясь быть сброшенным в обрыв, попытался спрыгнуть с колесницы, но при этом меч его попал в колесо[26], он был увлечён движением и тут же испустил дух.
26. (1) Относительно смерти братьев Евмела и Сатира существуют прорицания, правда, несколько наивные, но тем не менее принимаемые на веру туземцами. Именно, рассказывают, что оракул посоветовал Сатиру остерегаться мыши, чтобы она его когда-нибудь не убила. Поэтому Сатир никому из своих подданных, ни рабу, ни свободному, не позволял носить такое имя, кроме того, он боялся и домашних и полевых мышей, постоянно приказывал своим рабам убивать их и замазывать их норы. Таким образом, принимая по возможности все меры, которыми он думал предотвратить свой рок, он погиб от раны, нанесённой в "мышь"[27]. (2) А Евмелу было предсказано остерегаться движущегося дома[28]; поэтому он никогда не входил в дом сразу, пока его рабы не исследовали прочности крыши и фундамента. А когда он погиб от крытого экипажа, везомого четвёркой, то каждый стал думать, что предсказание сбылось.
(3) Сказанного о событиях на Боспоре будет достаточно
В Италии римские консулы с армией вторглись во вражеские земли[29] и победили самнитов в сражении при месте, называемом Талион. Когда побеждённые заняли место под названием Святая гора, римляне на ночь отступили в свой лагерь, а на следующий день произошла вторая битва, в которой многие из самнитов были убиты и более двух тысяч двести были взяты в плен. (4) После таких успехов, завоёванных римлянами, консулы с тех пор господствовали на открытой местности с безнаказанностью и захватывали непокорные города. Взяв Катаракту и Керавнилию осадой, они ввели гарнизоны в них, но некоторые другие города они завоевали убеждением[30].
27. (1) Когда Деметрий Фалерский был архонтом в Аѳинах, в Риме Квинт Фабий получил консульство во второй раз и Гай Марций в первый[31]. Пока они исполняли должность, Птолемей, царь Египта, услышав, что его собственные полководцы потеряли города Киликии, отплыл с армией в Фаселиду и взял этот город. Затем, перейдя в Ликию, он взял штурмом Ксанѳ, в котором был гарнизон Антигона. (2) Далее он отправился в Кавн[32] и завладел городом, и с ожесточением атаковал крепости, удерживаемые гарнизонами, он штурмовал Гераклеон, но получил во владение Персикий, когда находящиеся там солдаты сдали его. После этого он отплыл на Кос (3) и послал за Птолемеем, который, хотя и был племянник Антигона и был поставлен во главе армии, покинул своего дядю и предлагал свои услуги Птолемею[33]. Когда Птолемей отплыл из Халкиды и прибыл на Кос, Птолемей сначала принял его любезно, а затем, узнав, что тот стал самонадеянным и пытался привлечь на свою сторону начальников, беседуя с ними и одаривая их, опасаясь, как бы тот не составил какой-либо заговор, он предупредил это, арестовав его и заставив выпить болиголов. Что касается солдат, которые следовали за Птолемеем, после того как Птолемей привлёк их на свою сторону обещаниями, он распределил их среди воинов своей собственной армии.
28. (1) Между тем Полиперхонт, который собрал сильную армию, привёл в царство своего отца Геракла, сына Александра и Барсины[34]; но когда он стал лагерем в месте, называемом Стимфеон[35], Кассандр прибыл со своим войском. Так как лагеря были недалеко друг от друга, и македоняне относились к восстановлению царя не без одобрения, Кассандр, так как он боялся, как бы македоняне, будучи по природе склонные легко переходить со стороны на сторону, когда-нибудь покинут его ради Геракла, послал посольство к Полиперхонту. (2) В отношении царя Кассандр пытался показать Полиперхонту, что если восстановление произойдёт, тогда он будет делать то, что прикажут другие, но он давал слово, что если Полиперхонт объединится с ним и убьёт юношу, он сразу получит всё то, что ранее принадлежало ему по всей Македонии, а затем, получив армию, он будет назначен стратегом Пелопоннеса и будет соправителем государства вместе с Кассандром, будучи в наивысшем почёте. Наконец он завоевал Полиперхонта многими великолепными обещаниями, сделанными в тайне только ему, и подговорил его на убийство царя[36]. (3) Когда Полиперхонт убил юношу и открыто сотрудничал с Кассандром, он вернул владения в Македонии, а также в соответствии с соглашением получил четыре тысячи македонских пехотинцев и пятьсот ѳессалийские всадников. (4) Приняв на службу также всех желающих, он попытался провести их через Беотию в Пелопоннес, но когда ему воспрепятствовали беотийцы и пелопоннесцы, он повернул в сторону, двинувшись в Локриду, где провёл зиму[37].
29. (1) Пока происходили эти события Лисимах основал город на Херсонесе, назвав его Лисимахия в свою честь[38]. Клеомен, царь лакедемонян, умер после того, как правил шестьдесят лет и десять месяцев[39], и Арей, внук Клеомена и сын Акротата, вступил на престол и правил в течение сорока четырёх лет.
(2) Примерно в это время Гамилькар[40], начальник войск в Сицилии, овладев оставшимися аванпостами, выдвинулся со своим войском против Сиракуз, также намереваясь взять этот город штурмом. (3) Он препятствовал ввозу зерна, так как владел морем в течение длительного времени; и затем уничтожил посевы в стране, предприняв это сразу после того как захватил район вокруг Олимпейона[41], который расположен перед городом. Сразу же по прибытии, однако, он также решил атаковать стены, так как гадатель по внутренностям жертв сказал ему, то на следующий день он, непременно, будет обедать в Сиракузах. (4) Но горожане, распознав намерения врага, послали ночью около трёх тысяч пехотинцев и около четырёх сотен всадников, приказав им занять Евриел[42]. (5) Они быстро выполняли приказ; однако карѳагеняне выдвигались вперёд в течение ночи, полагая, что они не обнаружены врагом. Итак, Гамилькар был во главе тех, кто постоянно сражался рядом с ним, и он следовал за Дейнократом[43], которому поручил конницу. (6) Основная часть пехотинцев была разделена на две фаланги, одна состояла из варваров, а другая из греческих союзников. Не соблюдая строя всякий сброд также следовал за ними ради добычи, люди бесполезные в войске, но являющиеся источником шума и бестолковой путаницы, от которых часто возникают самые чрезвычайные опасности. (7) И на этот раз, так как дороги были узкими и ухабистыми, обозные и некоторая часть нестроевых устроили толкотню, борясь за право проезда, а так как толпа была зажата в узком пространстве, то по этой причине некоторые оказались втянуты в драки и многие старались помочь каждой из сторон, большое замешательство и смятение преобладали в армии.
(8) В этот момент сиракузяне, занимавшие Евриел, видя, что противник продвигается в беспорядке, в то время как сами они занимали более высокую позицию, атаковали противника[44]. (9) Некоторые из них стояли на высотах и посылали стрелы на идущих вверх, некоторые, заняв выгодные позиции, вынуждали бегущих солдат бросаться вниз со скалы, ибо из-за темноты и отсутствия точных сведений о враге, они думали, что сиракузяне атакуют крупными силами. (10) Карѳагеняне, оказавшись в невыгодном положении, отчасти из-за путаницы в своих собственных рядах, а отчасти из-за внезапного появления врага, и, в частности, понёсшие потери из-за незнания местности и тесноты позиции, были обращены в бегство. Но так как на местности не было широкого прохода, некоторые из них были потоптаны собственными всадниками, которых было очень много, а другие дрались между собой как будто враги вследствие господствующего из-за темноты неведения. (11) Гамилькар сначала стойко сдерживал врага и призывал стоящих рядом с ним поддержать его в бою; но когда солдаты покинули его из-за смятения и паники, и он, оставшись один, был яростно атакован сиракузянами.
30. (1) Кто-то может не без основания отметит непостоянство судьбы и странный образ действий, которыми человеческие деяния оборачиваются вопреки ожиданиям. Так Агаѳокл, человек выдающегося мужества, который имел большую армию, сражающуюся в его интересах, не только был безоговорочно разбит варварами на реке Гимера, но он даже потерял сильнейшую и большую часть своей армии[45], в то время как гарнизон, оставленный в Сиракузах, и только небольшая часть тех, кто был ранее побеждён, не только взяли верх над карѳагенский армией, осаждающей их, но даже захватили живым Гамилькара, самого известного из граждан Карѳагена. И что самое удивительное, сто двадцать тысяч пехотинцев и пять тысяч всадников были разбиты в битве небольшим по численности врагом, который привлёк хитрость и местность на свою сторону; так что говорят правду, что на войне много пустых тревог[46].
(2) После разгрома карѳагеняне, рассеянные повсеместно, с трудом собрались на следующий день; а сиракузяне, возвратясь в город с большой добычей, предоставили Гамилькара тем, кто хотел бы отомстить ему. Они напомнили также слова прорицателя, который сказал, что Гамилькар вступит Сиракузы и пообедает там на следующий день, которыми божество открыло скрытую истину. Родственники убитых, проведя Гамилькара по городу в оковах, учинили ужасные пытки над ним, чтобы убить его с величайшими унижениями. Затем правители города отрубили ему голову и отправили людей доставить её в Ливию Агаѳоклу и доложить ему о достигнутом успехе.
31. (1) Когда карѳагенская армия после случившейся катастрофы, узнала причину своего несчастья, она с трудом освободилась от своих страхов. Не имея авторитетных командиров, варвары отделились от греков. (2) Тогда изгнанники вместе с другими греками избрали полководцем Дейнократа, а карѳагеняне передали начальство тем, кто был вторым по значимости после Гамилькара.
Примерно в это время акрагантяне увидели, что ситуация в Сицилии наиболее благоприятна для того, чтобы попытаться добиться главенства над всем островом; (3) ибо они считали, что карѳагеняне вряд ли выдержат войну против Агаѳокла, что Дейнократа будет легко победить, так как он собрал армию изгнанников, что народ Сиракуз подавлен голодом и не будет даже пытаться оспаривать первенство, и что самое главное, если они выйдут в поле для обеспечения независимости городов, все бы с радостью откликнулись на зов и из ненависти к варварам и из желания самостоятельности, которое коренится во всех людях. (4) Поэтому они выбрали Ксенодика[47] полководцем, дали ему войско, соответствующее его предприятию, и послали его на войну. Он тотчас выступил против Гелы, ночью был допущен (в город) некоторыми из своих личных друзей, и стал хозяином города вместе с сильной армией и его богатствами. (5) Народ Гелы, будучи таким образом освобождён, присоединился к походу очень охотно и единогласно, и приступил к освобождению городов. Как только новость о предприятии акрагантян распространилась по всему острову, в городах проявил себя порыв к свободе. И первым делом народ Энны послал к акрагантянам и предоставил им свой город; и когда акрагантяне освободили Энну, они пошли на Эрбесс несмотря на гарнизон, стоящий в городе. После ожесточённого боя, в котором граждане помогали акрагантянам, гарнизон был взят в плен и, хотя многие из варваров погибли, по меньшей мере, пять сотен из них сложили оружие и сдались.
32. (1) Пока акрагантяне действовали таким образом, некоторые из солдат, которые были оставлены Агаѳоклом в Сиракузах, после захвата Эхетлы[48] разграбили Леонтины и Камарину. (2) Пока города страдали от разграбления их полей и уничтожение посевов, Ксенодик вошёл в эту область и освободил народы Леонтины и Камарины от войны, и после взятия городских стен Эхетлы осадой, он восстановил демократию для её граждан и вселил страх в сиракузян, и, в целом, преуспел в освобождении крепостей и городов от карѳагенского господства.
(3) Между тем сиракузяне, стеснённые голодом и прознав, что корабли с зерном собирались плыть в Сиракузы, снарядили двадцать триер и, наблюдая за варварами, которые обычно стояли на якоре у порта, чтобы застать их врасплох, отплыли незамеченными и шли вместе до Мегары, где они ожидали подхода торговых судов. (4) Затем, однако, когда карѳагеняне выплыли против них на тридцати кораблях, они сначала пытались сразиться на море, но были быстро вытеснены на берег и бросились из своих судов в какой-то храм Геры. (5) Затем сражение произошло на кораблях, и карѳагеняне, бросая железные крючья на триеры с превосходящей силой стаскивали их с берега, захватив десять[49] из них, но другие были спасены людьми, пришедшими на помощь из города.
Таково было состояние дел в Сицилии.
33. (1) В Ливии, когда те, кто везли голову Гамилькара прибыли в порт, Агаѳокл взял голову и, подъехав верхом к вражескому лагерю в пределы слышимости, показал её врагам и указал им на поражение их экспедиции. (2) Карѳагеняне, глубоко опечалились и пали ниц на землю в обычае варваров, считающих смерть царя своим собственным несчастьем, и они впали в глубокое отчаяние в отношении всей войны. А Агаѳокл, который уже был в восторге от своих успехов в Ливии, когда ныне прибавились такие удары судьбы, породил возвышенные надежды, считая себя свободным от всяких опасностей. (3) Фортуна, несмотря ни на что, не позволяет успеху долго оставаться на одной и той же стороне, но привела величайшую опасность для правителя от его собственных солдат. Ибо Ликиск, один из тех, кто был поставлен в командиры, приглашённый на обед Агаѳоклом, напился и оскорбил правителя. (4) Тотчас Агаѳокл, который ценил человека за его военные заслуги, обернул все в сторону шутки, которая была произнесена излишне резко, но его сын Архагаѳ[50], рассердившись, порицал и угрожал Ликиску. (5) Когда пир был закончен и люди расходились по своим жилищам, Ликиск высмеивал Архагаѳа по поводу его прелюбодеяния со своей мачехой, ибо он обладал Альцией, таково было имя женщины, без ведома отца. (6) Архагаѳ впал в непреодолимый гнев, схватил копьё одного из стражей и пронзил грудь Ликиска. Тотчас тот сразу умер и был унесён в свою палатку теми, кому это было поручено; однако на рассвете друзья убитого собрались вместе, и многие другие солдаты поспешили присоединиться к ним, и все они были возмущены тем, что произошло, и заполнили лагерь шумом. (7) Также, многие из тех, кто были наделены командными должностями, так как они также подвергались обвинениям и боялись за себя, повернули опасность на свою пользу и подстрекали к немалому мятежу. Когда вся армия была полна негодования, некоторые воины надели доспехи, чтобы наказать убийцу; и наконец толпа составила общее мнение, что Архагаѳ должен быть предан смерти и, что, если Агаѳокл не выдаст своего сына, он сам должен заплатить штраф на месте. (8) И они также выдвинули требование заплатить причитающееся им (жалование), и избрали стратегов вести армию, и, наконец, некоторые из них захватили стены Туниса и окружили правителей и их охранников со всех сторон.
34. (1) Карѳагеняне, узнав о раздоре в стане врага, послали людей, призывая их перейти на другую сторону и обещая дать им большую плату и достойную премию[51]. И действительно, многие руководители согласились передать армию в подчинение (карѳагенянам); (2) но Агаѳокл, видя, что его спасение висит на волоске, и, опасаясь, что, если он будет передан врагу, он закончит свою жизнь недостойным образом, решил, что лучше умереть от рук своих людей, чем подвергнуться пыткам. (3) Посему, отложив в сторону пурпур и надев скромную одежду частного лица, он вышел в середину толпы. Наступило молчание, потому что его поступок был неожиданным, и когда толпа сбежалась вместе, он выступил с речью подходящей для опасного положения. Напомнив свои прежние успехи, он сказал, что готов умереть, если это кажется наилучшим его соратникам; (4) ибо он никогда, сдерживаемый малодушием, не согласится терпеть какие-либо унижения через любовь к жизни. И заявив, что они сами будут свидетелями этого, он обнажил свой меч, чтобы убить себя. Когда он был готов нанести смертельный удар, армия закричала, требуя остановиться, и со всех сторон раздались голоса, очищающие его от обвинений. (5) И когда толпа потребовала от него вернуть себе царское одеяние, он надел платье своего звания, плача и благодаря людей, толпа между тем приветствовала его возвращение стуча оружием. Поскольку карѳагеняне пристально ожидали, что греки очень скоро придут к ним, Агаѳокл не упустил возможность и повёл своё войско против них. (6) Варвары, полагая, что их противники переходят к ним, понятия не имели, что на самом деле произошло, и когда Агаѳокл приблизился к врагу, он вдруг приказал дать сигнал к битве, обрушился на них, и создал большой беспорядок. Карѳагеняне, ошеломлённые внезапной переменой, потеряли многих своих солдат и бежали в лагерь. (7) Так Агаѳокл, после того как попал в самую крайнюю опасность из-за своего сына, посредством своего выдающегося мастерства не только нашёл выход из трудной ситуации, но и победил врага. Те же, кто были главными ответственными за призыв к мятежу и некоторые другие, которые были враждебны к правителю, более двухсот человек, нашли в себе мужество покинуть карѳагенян.
Теперь, когда мы завершили изложение событий в Ливии и Сицилии[52], мы должны рассказать о том, что произошло в Италии.
35. (1) Когда этруски[53] выступили в поход против города Сутрион, римской колонии, консулы вышли к нему на помощь с сильной армией, разбили их в бою и загнали в лагерь; (2) но самниты в то время, когда римская армия была далеко, безнаказанно грабили япигов, которые поддерживали римлян. Консулы, следовательно, были вынуждены разделить свои армии; Фабий остался в Этрурии, а Марций выступил против самнитов, взял штурмом город Аллифы и освободил от опасности осаждённых союзников. Фабий, однако, пока этруски в больших количествах собирались против Сутриона, прошёл втайне от врага через пограничную местность[54] в верхнюю Этрурию, которая не подвергалась грабежам в течение длительного времени. (3) Напав на неё неожиданно, он разорил большую часть страны; и при победе над местными жителями, выступившими против него, он убил многих из них и захватил немалое число пленных. (4) Затем, победив этрусков во втором бою под местом, называемым Перусия, и уничтожив многих из них, он внушил страх нации, так как он был первым из римлян, вторгшимся в эту область с армией. (5) Он также заключил перемирие с народами Арреция и Кротоны[55], точно также с Перусией и, взяв осадой город, называемый Кастола[56], он вынудил этрусков снять осаду Сутриона.
36. (1) В Риме в этом году были избраны цензоры[57], и один из них Аппий Клавдий, который имел на своего коллегу Луция Плавтия полное влияние, изменил многие отеческие законы; потому что он следовал образу действий приятному народу, считая, что Сенат не имеет значения. В первую очередь он провёл в Рим так называемый Аппиев водопровод, протяжённостью восемьдесят стадиев[58], и потратил немалую сумму казённых денег на это строительство без одобрения Сената. (2) Далее он проложил из твёрдого камня от Рима до Капуи большую часть Аппиевой дороги, которую назвали в его честь, протяжённостью чуть больше, чем тысяча стадиев[59]. А так как он копал через повышенные места и выравнивал выдающиеся холмы и засыпал овраги и долины, он израсходовал весь доход государства, но оставил после себя бессмертный памятник самому себе, будучи честолюбивым в общественных интересах. (3) Он также перемешал Сенат, зачислив не только людей благородного происхождения и высокого ранга, как это было принято, но и в том числе многих сыновей свободнорождённых[60]. По этой причине разгневаны были те, кто хвастался своей знатностью. (4) Кроме того, он дал каждому гражданину право на зачисление в любую трибу, какую пожелает, и быть зачисленным по цензу в класс, который он предпочтёт[61]. Короче говоря, видя ненависть к себе выдающихся людей, дороживших привилегиями, он избегал наносить обиды какому то ни было гражданину, обеспечивая противовес против враждебности знати доброжелательность большинства. (5) При инспекции всадников он не лишил ни одного человека его коня, и в составлении состава Сената он не удалил ни одного из недостойных сенаторов, что цензорам позволял делать обычай. Тогда консулы, потому что ненавидели его и желали порадовать самых выдающихся людей, созвали сенат, но не по списку, составленному им, но составом, утверждённым предыдущими цензорами, (6) а народ из противостояния к знати и в поддержку Аппия, желая также надёжно обеспечить содействие своему классу, избрал курульным эдилом сына вольноотпущенника Гнея Флавия, который был первым римлянином, чей отец был рабом, получившим эту должность[62]. Когда у Аппия закончился срок полномочий, в качестве меры предосторожности против гнева Сената он объявил, что ослеп и оставался в своём доме[63].
37. (1) Когда Харин был архонтом в Аѳинах, римляне предоставили консульство Публию Децию и Квинту Фабию[64]; и в Элиде отмечались олимпийские игр в сто восемнадцатый раз, на праздновании которых Аполлонид из Тегеи выиграл состязание в беге. В это время[65] пока Птолемей плыл из Минда с сильным флотом через острова, он освободил Андрос, когда проходил мимо, и изгнал гарнизон. Переходя Исѳм, он отобрал Сикион и Коринѳ у Кратесиполиды. Поскольку причины, объясняющие как она стала правительницей известных городов, были ясно изложены в предыдущей книге[66], мы должны воздержаться от нового обсуждения этой темы. (2) Немедля Птолемей планировал освободить другие греческие города, думая, что доброе отношение греков даст большой выигрыш ему в его собственном предприятии, но когда пелопоннесцы, согласившись внести свой вклад продовольствием и деньгами, не внесли ничего из того, что обещали, правитель в гневе заключил мир с Кассандром, по условиям которого каждый должен был оставаться хозяином тех городов, которые он удерживал, и после обеспечения Сикиона и Коринѳа гарнизонами, Птолемей отправился в Египет.
(3) Тем временем Клеопатра поссорилась с Антигоном и, предпочитая связать свой жребий с Птолемеем, бежала из Сард для того, чтобы перебраться к нему. Она была сестрой Александра, завоевателя Персии, и дочь Филиппа, сына Аминты, и была женой того Александра, который совершил поход в Италию[67]. (4) Из-за знатности её происхождения Кассандр и Лисимах, а также Антигон и Птолемей и вообще все наиболее выдающиеся руководители, после смерти Александра добивались её руки, ибо каждый из них, надеясь, что македоняне последуют примеру этого брака, искали союза с царским домом, чтобы таким образом получить верховную власть для себя. (5) Наместник Сард, который получил приказ от Антигона присматривать за Клеопатрой, предотвратил её отъезд, но позже, по приказу правителя, он предательски довёл её до смерти, через посредство некоторых женщин. (6) Но Антигон, не желая, чтобы убийство было связано с его домом, наказал несколько женщин за заговор против неё, и позаботился, чтобы похороны прошли с царским достоинством. Таким образом Клеопатра, после того, как побывала призом в состязании среди наиболее выдающихся вождей, встретила такую судьбу до замужества, к которому стремилась.
(7) Теперь, когда мы связали события в Азии и Греции, мы должны обратить наше повествование на другие части населённого мира[68].
38. (1) В Ливии[69], когда карѳагеняне послали армию вернуть номадов, которые дезертировали, Агаѳокл оставил сына Архагаѳа перед Тунисом с частью армии, а сам он, отобрав самых крепких бойцов - восемь тысяч пехотинцев, восемьсот всадников, и пятьдесят ливийских колесниц - последовал за противником на полной скорости. (2) Когда карѳагеняне прибыли к племени номадов, называемых зуфоны, они склонили на свою сторону многих жителей и вернули некоторых дезертиров к былому союзу, но, узнав, что враг рядом, разбили лагерь на каком-то холме, который был окружён потоками, глубокими и труднопроходимыми. (3) Их они использовали как преграду от неожиданных атак противника, но они приказали наиболее приспособленным номадам следовать за греками на близком расстоянии и беспокоить их, чтобы воспрепятствовать их продвижению. Когда те сделал так, как им было указано, Агаѳокл послал против них своих пращников и лучников, но он сам с остальным войском выступил против лагеря врага. (4) Карѳагеняне, распознав его намерение, вывели свою армию из лагеря, выстроились и заняли позиции, приготовившись к бою. Но когда они увидели, что Агаѳокл уже переходил реку, они атаковали строем, и в потоке, который трудно было перейти вброд, они убили многих из своих противников. (5) Однако, так как Агаѳокл продвигался вперёд, греки превосходили доблестью, а варвары имели численный перевес. Потом, покуда армии храбро сражались в течение некоторого времени, номады по обе стороны вышли из боя и ждали исхода борьбы, намереваясь грабить обоз побеждённых. (6) Но Агаѳокл, который имел при себе своих лучших людей, сначала оттеснил противостоящих ему, и их разгромом он вызвал бегство остальных варваров. Из кавалерии только греки во главе с Клиноном оказывали помощь карѳагенянам, сопротивлявшимся наступающим тяжеловооруженным бойцам Агаѳокла. Хотя они бились блестяще, большинство из этих греков были убиты, доблестно сражаясь, и те, кто выжили, спаслись случайно.
39. (1) Агаѳокл, отказавшись от преследования кавалерии, напал на варваров, которые нашли убежище в лагере, и, поскольку он наступал на местности крутой и труднопроходимой, он понёс потери не менее крупные, чем сам нанёс карѳагенянам. Тем не менее, он не ослаблял своего рвения, а, скорее, сделавшись самоуверенным от своей победы, усиливал нажим, рассчитывая взять лагерь штурмом. (2) При этом номады, которые ожидали исхода битвы, будучи не в состоянии напасть на обоз карѳагенян, поскольку обе армии сражались вблизи лагеря, совершили нападение на лагерь греков, зная, что Агаѳокл отошёл на большое расстояние. Так как лагерь не имел защитников, способных отразить их, они с лёгкостью произвели нападение, убив немногих сопротивлявшихся, и овладели большим числом пленных, а также добычей. (3) Услышав это, Агаѳокл быстро повёл своё войско обратно и отбил часть добычи, однако большую часть номады удержали в своём распоряжении, и, так как наступила ночь, они отошли на расстояние. (4) Правитель, после сбора трофеев, разделил добычу среди солдат так, что никто не мог жаловаться на свои потери; а захваченных греков, которые воевали на стороне карѳагенян, он поместил в одну из крепостей. (5) Тогда эти люди, боясь наказания от правителя, ночью напали на (охрану) крепости и, хотя потерпели поражение в бою, заняли сильную позицию, будучи численностью не менее тысячи человек, из которых более пятисот были сиракузяне. (6) Однако, когда Агаѳокл узнал, что произошло, он пришёл со своей армией, вынудив их покинуть позицию по перемирию, и убил всех, кто участвовал в нападении.
40. (1) После того как он завершил эту битву, Агаѳокл, рассматривая в уме всевозможные планы подчинения карѳагенян, направил Орѳона из Сиракуз послом в Кирены к Офелле[70]. Последний был одним из "друзей", участвовал в походе с Александром; теперь, владыка города Кирены и сильной армии, он имел амбиции на большие территории. (2) И вот к человеку такого склада ума прибыл посол от Агаѳокла, приглашая его присоединиться к делу покорения карѳагенян[71]. В обмен на эту услугу Орѳон обещал Офелле, что Агаѳокл позволит ему управлять Ливией. (3) Ибо, сказал он, Агаѳоклу достаточно Сицилии, если только будет возможно для него освободиться от угрозы из Карѳагена, чтобы господствовать над всем островом без страха. Кроме того, Италия находится под рукой для того чтобы (за счёт неё) увеличить свои владений, если он решится затем на достижение более великих дел. (4) Потому что Ливия, отделённая широким и опасным морем, его не устраивала вовсе, на землю которой он сейчас прибыл не по желанию, но из необходимости. (5) Офелла, теперь, когда его долго вынашиваемые планы приобрели реальные очертания, с радостью согласился и отправил к аѳинянам посланника обсудить брачный союз Офеллы и Евѳидики[72], дочери Мильтиада, который вёл свою родословную от того, кто командовал победоносными войсками при Мараѳоне. (6) За счёт этого брака и других знаков расположения, которые он обычно оказывал их городу, очень многие из аѳинян охотно приняли участие к походе. Также немалое число других греков поспешили присоединиться к предприятию, где они надеялись получив надел, колонизировать самую плодородная часть Ливии и принять участие в грабеже богатств Карѳагена. (7) Ибо условия (жизни) по всей Греции из-за непрерывных войн и взаимного соперничества правителей стали нестабильными и скудными, и они ожидали не только получить много улучшений, но и избавиться от своих нынешних бед.
41. (1) Итак, Офелла, когда всё для его похода было подготовлено наилучшим образом, выступил со своей армией, имея более чем десять тысяч пехотинцев, шесть тысяч всадников, сто колесниц и более трёхсот колесничих и бойцов, обученных сражаться рядом с ними. Его также сопровождали так называемые нестроевые, не менее десяти тысяч, и многие из них везли своих детей и жён и другое имущество таким образом, что армия уподобилась переселенцам. (2) Когда они прошли маршем за восемнадцать дней три тысячи стадиев[73], они расположились станом в Автомале[74]; оттуда как они двигались была гора, обрывистая с обеих сторон, но с глубоким ущельем в центре, из которого простирались гладкие скалы, которые возвышались до высоких пиков. (3) В основании этой скалы была большая пещера, густо покрытая плющом и брионией (переступень), в которой согласно мифу родилась Ламия, царица невиданной красоты[75]. Но из-за жестокости её сердца, говорят, по прошествии времени её лицо приобрело звериный вид. Ибо, когда все дети, родившиеся у неё, умерли[76], задавленная своим несчастьем и, завидуя счастью всех других женщин, имеющих детей, она приказала новорождённых младенцев отобрать от их матерей и немедленно убить. (4) Посему у нас, вплоть до нынешнего поколения, история этой женщины известна среди детей и её имя является самым страшным для них[77]. (5) Но всякий раз, когда она изрядно напивалась, она давала всем возможность делать то, что они рады (были делать) незаметно. Поэтому, так как она сама не беспокоилась о том, что происходит в такое время, народ этой страны предполагал, что она не может видеть. И по этой причине некоторые рассказывают миф, что она бросала свои глаза в бутылку[78], метафорически обыграв беззаботность, которая проявляется наиболее полно от винопития в вышеупомянутой мере, так как это была мера вина, которая отнимала у неё зрение. (6) Можно также привести Еврипида в качестве свидетеля, что она родилась в Ливии, он говорит: "Кто не знает имя Ламии, ливийки родом, имя наиболее бранимое между смертными?"[79]
42. (1) Теперь Офелла со своей армией шёл с большим трудом через безводные земли, заполненными дикими тварями; не только нехватка воды, но так же иссякающие запасы сухой пищи создавали угрозу для него потерять всю свою армию. (2) Пустыня вблизи Сирта кишела ядовитыми чудищами всех видов, и укус большинства из них приводил к смерти, поэтому не было большей беды, чем та, в которую они попали, так как не было от болезни средства, которое могли бы предоставить знахари и друзья. Ибо некоторые змеи, поскольку их шкура внешне очень похожа на почву, по которой они ползают, сделались из-за этого невидимыми, и многие люди, наступая на них по неведению, получали укусы, которые заканчивались смертью. Наконец, после страданий от великих трудностей в походе в течение более двух месяцев, они с трудом завершили путешествие к Агаѳоклу и расположились станом, держась двумя войсками на небольшом расстоянии друг от друга.
(3) Карѳагеняне, узнав об их присутствии, впали в панику, видя как велика сила, прибывшая против них, а Агаѳокл вышел встретить Офеллу и щедро предоставил все необходимые припасы, прося его облегчить страдания своей армии[80]. Он сам остался на несколько дней и внимательно наблюдал всё, что делается в лагере вновь прибывших. Когда большая часть солдат разошлась в поисках фуража и пищи, и когда он увидел, что Офелла ничего не подозревает о его планах, он созвал сходку своих солдат и, обвинив человека, который пришёл присоединиться к союзу, что якобы тот составил заговор против него и, таким образом, распалив гнев своих людей, тотчас повёл своё войско в полном составе против киренцев. (4) Тогда Офелла, ошеломлённый неожиданным поступком, пытался защищаться; но, не имея достаточно времени, а сил, которые он оставил в лагере, было не достаточно, погиб, сражаясь. (5) Агаѳокл вынудил остальную армию сложить оружие, и, приобретя их всех щедрыми обещаниями, он стал хозяином целой армии. Таким образом Офелла, который лелеял великие надежды и опрометчиво доверился другому, встретил бесславный конец[81].
43. (1) В Карѳагене Бормилькар, который давно планировал сделать попытку установить тиранию, искал подходящий повод для своих замыслов. Неоднократно, когда обстоятельства ставили его в положение (когда он мог) выполнить то, что он планировал, какая-нибудь мелкая причина мешала исполнению его желаний[82]. Ибо те, кто собирается совершить беззакония и важные предприятия, суеверны и всегда предпочитают выжидать, а не действовать, делать отсрочки, а не добиваться цели. Что касается этого человека, так случилось и на этот раз; (2) он послал самых выдающихся граждан в поход против номадов так, что не было значительных людей, способных противостоять ему, но он не решился сделать открытой попытки захвата тирании, удерживаемый осторожностью. (3) Но случилось так, что в то время, когда Агаѳокл напал на Офеллу, Бормилькар сделал свою попытку добиться тирании, каждый из них не знал, что делает противник. (4) Агаѳокл не знал о покушении на тиранию и беспорядках в городе, когда он легко мог бы стать хозяином Карѳагена, ибо, когда Бормилькар был разоблачён в своих действиях, он предпочёл бы сотрудничать с Агаѳоклом, а не расплачиваться своей собственной персоной перед гражданами. И опять-таки, карѳагеняне не знали об атаке Агаѳокла, потому что они могли бы легко одолели его с помощью армии Офеллы. (5) Но я думаю, что не без основания такое неведение овладело обеими сторонами, хотя действия были очень масштабными, а те, кто предпринимал столь отважные дела, находились рядом друг с другом. (6) Ибо Агаѳокл, когда собирался убить человека, который был его другом, не обращал внимания на то, что происходило среди врагов, а Бормилькар, когда лишал свою родину свободы, не заботиться ни о каких событиях в стане врага, поскольку он в то время на уме имел твёрдую цель победить сограждан, а не врагов.
(7) В этом месте можно было бы осудить искусство истории, когда отмечается, что в жизни много различных поступков завершаются в то же самое время, однако это необходимо для тех, кто записывает их, прерывая повествование и деля на части разные времена одновременных событий в противоречии с природой, в результате чего, хотя реальное познание событий содержит истину, но письменная запись, лишённая такой силы, несмотря на то, что представляет копию событий, значительно уступает в их расположении, от того как они действительно были.
44. (1) Как бы то ни было, когда Бормилькар сделал смотр солдатам в так называемом Новом городе, который находится в нескольких минутах ходьбы от Старого Карѳагена, он отпустил остальных, но задержав тех, кто были его сообщниками в заговоре, пятьсот граждан и около тысячи наёмников, он объявил себя тираном. (2) Разделив своих солдат на пять групп, он атаковал, убивая тех, кто выступал против него на улицах. Поскольку необычные шум и крики вспыхнули в городе повсеместно, карѳагеняне сначала предположили, что враг пробрался в город, и что в городе измена, когда, однако, стало известно истинное положение дел, молодёжь сбежалась вместе, создав отряды, и выступила против тирана. (3) Но Бормилькар, убивая людей на улицах, быстро двинулся на рынок, и найдя там множество безоружных граждан, устроил резню. (4) Карѳагеняне, однако, заняв высокие здания вокруг рынка, швыряли снаряды часто и быстро, и участники восстания стали валиться с ног, поскольку вся площадь была под обстрелом. (5) Таким образом, поскольку они сильно страдали, они сомкнули ряды и ворвались через узкие улицы в Новый город, постоянно поражаемые метательными снарядами из всякого дома, где они оказывались в это время рядом. Затем, заняв определённую возвышенность, карѳагеняне, немедленно, когда все граждане собрались с оружием, обратили свои силы против участников мятежа. (6) Наконец, направив подходящих стариков в качестве послов и предложив амнистию, они пришли к соглашению. Против оставшихся они дали слово не применять наказаний из-за опасности, которая окружала город, но они жестоко пытали Бормилькара и убили его, не обращая внимания на данные клятвы. Таким образом, карѳагеняне, после того как пребывали в серьёзной опасности, сохранили государственный строй своих отцов.
(7) Агаѳокл загрузил грузовые суда добычей и людьми, прибывшими из Кирены, которые были бесполезны для войны, и послал их в Сиракузы. Но буря уничтожила некоторые суда, некоторые из них были вынуждены уйти на Пиѳекуские острова у берегов Италии, и немногие благополучно пришли в Сиракузы[83].
(8) В Италии[84] римские консулы, придя на помощь марсам, против которых самниты начали войну, одержали победу в сражении и убили множество врагов. (9) И, проходя по землям умбров, они вторглись в Этрурию, которая была враждебна, и взяли осадой крепость под названием Церион[85]. Когда народ этой области отправил послов просить перемирия, консулы заключили перемирие на сорок лет с тарквиниями, но со всеми прочими этрусками на один год[86].


[1] Продолжение Диодор 19.105.4.
[2] См. Юстин, 15.2.1. Одна из дочерей Авдолеона вышла замуж за Пирра Эпирского (Плутарх, Пирр, 9).
[3] Сильный иллирийский народ, живущих в горах Далматии.
[4] На границе Ѳракии и Македонии.
[5] Племянник Антигона, см. Диодор 19.57.4.
[6] Но мы находим, что двумя годами ранее другой племянник, Телесфор, восстал, потому что он думал, что Птолемею оказывалась слишком большая честь, Диодор 19.87.1.
[7] Вероятно бывший последователь и друг Евмена, Диодор 18.40.2.
[8] См. Диодор 19.105.1.
[9] Полиперхонт, похоже, оставался неактивными в Пелопоннесе с 315 до н. э. (Диодор 19.64.1; 74,2) до этого времени.
[10] Это Барсина была дочерью Артабаза, персидского сторонника Дария (Плутарх, Александр, 21,4; Юстин, 11.10.2, 13.2.7), и её следует отличать от дочери Дария, на которой Александр женился в Сузах в 324 г. до н. э., и которую Барсиной называет Арриан (7.4.4), но Статирой другие наши источники (Диодор 17.107.6; Плутарх, Александр, 70.2; Юстин, 12.10.9).
[11] Вполне вероятно, что он не был сыном Александра, но претендентом, поддерживаемым Антигоном.
[12] Юстин, 15.2.3, даёт возраст пятнадцать лет.
[13] Продолжение в гл. 28.1.
[14] Никокреонт из Саламина (Диодор 19.59.1; 62,5; 79,5) не совпадает с Никоклом из Пафоса поскольку Арриан (FGrH, 156 F 10,6) чётко различает их, однако, как представляется, в этом отрывке Диодор спутал их, и что гибель описана по шаблону (паросский мрамор о 311/10 г. до н. э., FGrH, 239 B 17).
[15] Брат Птолемея, см. Диодор 19.62.4.
[16] Один из потоков, впадающих в Меотийское озеро (Азовское море). Название также иногда приводится как Thapsis и Psathis.
[17] Сильный сарматский народ, живущий между Меотийским озером и Кавказом.
[18] т. е. столицу царя Арифарна.
[19] Вероятно, тот же самый как город, называемый Героуза у Птолемея, География, 5.8.2.
[20] Или чтение πορθμοῦ: «Через проливы»
[21] Вероятно перешеек к востоку от Боспора Киммерийского, отделяющего Меотийское озеро от Евксина.
[22] Вероятно, современная Тамань на перешейке, указанном выше.
[23] Царь Агар более нигде не известен, но Аппиан в Миѳридатовых войнах, 88, упоминает скиѳский народ, называемый агары.
[24] В 313 г. до н. э. Лисимах начал осаду Каллантин, о результате которой у нас нет информации. Ср. Диодор 19.73.
[25] Название очень сомнительное.
[26] или, возможно, «в обруч, который поддерживал навес», см. глава 26.2.
[27] Слово μῦς встречается в медицинских трудах в значении «мышцы». Ср. Латинское musculus, буквально «мышка».
[28] Буквально, «Дом, который перемещает себя», или «дом, который переехал».
[29] Эта кампания не упоминается в других источниках и названные здесь места неизвестны. Повествование продолжается с 19.105.5.
[30] Продолжение в гл. 35.1.
[31] Деметрий был архонтом в 309/8 г. до н. э. В Фастах консулами на 310 г. до н. э. были Кв. Фабий Максим Руллианий во второй раз и С. Марций Рутилий, который позже получил прозвище Цензорин. См. Ливий, 9.33. Повествование продолжается с гл. 21.
[32] Как Фаселис, так и Ксанѳ в Ликии, первый на востоке, последний на мысу на западном побережье. Кавн в Карии.
[33] См. гл. 19.2.
[34] См. гл. 20 и прим.
[35] Область в Эпире, которая также называется Тимфеей.
[36] О подробностях убийства см. Плутарх, De falsa pudicitia, 4 (p530); Юстин, 15.2.3. По словам Юстина, 15.1.1, Полиперхонт был уже мёртв на момент убийства.
[37] Зима 309/8 г. до н. э. В дальнейшем Полиперхонт играет очень незначительную роль, в 303 г. до н. э. он упоминается как сторонник Кассандра (гл. 103.6–7).
[38] Поселенцы прибыли из города Кардии, который был уничтожен Лисимахом (Павсаний, 1.9.8).
[39] В Диодор 15.60.4 (370 до н. э.) ошибочно сообщается, что правление продолжалось в течение 34 лет.
[40] Продолжение гл. 18.3.
[41] К югу от города на берегу Большой Гавани, недалеко от устья реки Анап.
[42] Узкий вход в западной части плато Эпиполы, которое лежит выше города на западе, и с видом на долину реки Анап.
[43] Сиракузский изгнанник, см. Диодор 19.8.6.
[44] Несмотря на приводимые живописные детали, сражение, вероятно, имело место в долине Анапа, к западу и к югу от Евриел и Епипол.
[45] См. Диодор 19.108–109.
[46] См. Диодор 17.86.1; 20.67.4; Ѳукидид, 3.30; Аристотель, Никомахова этика, 1116B7, Цицерон, Письма к Аттику, 5.20.3. В большинстве из этих отрывков чтения разделены между κενά (пустых) и καινά (странных), и Тиррелл и Перзер в последнем пассаже предлагают κοινά (общее для всех).
[47] Упоминается как Ксенодок в гл. 56.2; 62.2.
[48] Этот город точно не установлен. Полибий, 1.15.10, упоминает его как пограничный город между сиракузскими и карѳагенскими землями во времена Гиерона II.
[49] В оглавлении приводится двадцать.
[50] О форме этого имени см. гл. 11.1 и прим.
[51] Большинство солдат Агаѳокла были наёмниками, см. гл. 11.1; 33.8.
[52] Продолжение в гл. 38.1.
[53] Продолжение гл. 26.4. Об этой кампании см. Ливий, 9.35–40.
[54] Или чтение Ὀμβρικῶν: «Через страну Умбров»
[55] Этрусский город Ливий, а также большинство латинских писателей, называет Кортона, 9.37.12, но греки — Κρότων, кроме Полибия, 3.82.9, который называет его Κυρτώνιον.
[56] Кастола неизвестен. Faesulae, Carsula, и Clusium были предложены на этом месте.
[57] Ливий, 9.29.5, помещает начало этого цензорства в консульство М. Валерия и П. Деция, т. е. в 311 г. до н. э. согласно Диодору, 312 г. до н. э. в соответствии с общепринятой римской системе, а в 9.33–34 он сохраняет должность Аппию в противоречии с законом в текущем году, 309 или 310 г. до н. э.
[58] Около 15 км.
[59] Около 190 км.
[60] Или, добавив τοῦ πλήθους после πολλούς: «Добавив многих из плебеев и сыновей вольноотпущенников». См. Ливий, 9.46.10–11.
[61] См. Ливий, 9.46.10–11. Диндорф, а затем Моммзен (Römische Forschungen, 1,307), опускает «зачисление в любую трибу, какую пожелает»
[62] Об эдилитете Флавия см. Ливий, 9.46, которое он помещает пять лет спустя.
[63] Продолжение в гл. 44.8.
[64] Харин был архонтом в 308/7 до н. э. В Фастах год 309 до н. э. является «годом диктатора» Л. Папирия Курсора и С. Юния Брута Бибулка в качестве начальника конницы. Консулы не указаны. По этому диктаторскому году, вероятно, согласовываются две системы хронологии, см. Это фиктивный год опущен как Ливием, так и Диодором, и с этого момента хронология Варрона и Диодора согласуются. Консулы 308 г. до н. э. приведены в Фастах как П. Деций Мус во второй раз и Кв. Фабий Максим Руллий (Rullianus) в третий, см. Ливий, 9.40, 41.
[65] Продолжение гл. 27.3.
[66] См. Диодор 19.67.1.
[67] О свадьбе Клеопатры и Александра, на которой Филипп был убит, см. Диодор 16.91–94. После смерти Александра Эпирского в 326 до н. э., Клеопатра вышла замуж за Леонната (Плутарх, Евмен, 3.5), а после его смерти в 322 г. до н. э., она в третий раз вышла замуж за Пердикку (Арриан, FGrH, 156.9.26), который умер в 321 до н. э.
[68] Продолжение в гл. 45.1.
[69] Продолжение гл. 34.7.
[70] В 322 г. до н. э. Офелла, как стратег Птолемея, восстановил олигархию в Кирене, которой угрожали наёмники с Ѳиброном во главе, служившие демократам (Диодор 18.19–21). Он, кажется, остался в Кирене как наместник Птолемея, хотя не упоминается в связи с восстанием, подавленным Птолемеем в 312 г. до н. э. (Диодор 19.79.1–3).
[71] По словам Юстина, 22.7.4, Офелла, а не Агаѳокл, первым предложил союз.
[72] После смерти Офеллы она вернулась в Аѳины и стала женой Деметрия Полиоркета (Плутарх, Деметрий, 14.1).
[73] Около 555 км.
[74] На крайних западных пределах Кирены, в самой южном пункте Большого Сирта (Страбон, 2.5.20).
[75] Миф также сохранен в схолиях Аристофана, «Мир», 758, и «Осы», 1035. В последнем месте доверяем данным Дуриса (FGrH, 76 F 17), которому Диодор, вероятно, здесь следует.
[76] Это произошло из–за ревнивого гнева Геры, отец детей — Зевс.
[77] Страбон, 1.2.8, перечисляет этот миф среди тех, которыми пугали детей. См. Гораций, Искусство поэзии, 340.
[78] Плутарх, О любопытстве, 2 (p516), говорит, что она вынимала свои глаза из глазниц, когда хотела отдохнуть у себя дома и заменяла их, когда уезжала из дома.
[79] Пьеса, из которой этот фрагмент приводится, не известна. Ср. Nauck, Траг. Gr. Frag., Еврипид, 922.
[80] По словам Юстина, 22.7.5, Агаѳокл зашел настолько далеко, показывая свою дружбу, что предоставил Офелле усыновить одного из своих сыновей.
[81] Весь рассказ с его ударением на предательство Агаѳокла, вероятно, исходит от Дуриса, и отчасти он вполне достоверен (см. примечание к гл. 41.3).
[82] О гл. 43–44 ф. Юстин, 22.7.6–11, который говорит, что Бормилькар, после того как Агаѳокл причинил большие потери карѳагенянам, хотел было перейти к Агаѳоклу со своей армией, но этому помешал мятеж в лагере сицилийцев, и он был приговорён к смерти своими согражданами.
[83] Продолжение в гл. 54.1.
[84] Продолжение гл. 36.6. См. Ливий, 9.41.5–7.
[85] Неизвестна. Каприон в оглавлении.
[86] Продолжение в гл. 80.1.