Повествование начинается там, где окончил Фукидид, то есть осенью 411г до н. э. (Diod. XIV, 81). Напомним, какое состояние дел было на этот момент:

Война, только, что была перенесена на Геллеспонт, где состоялось сражение при Киноссеме.[1] В Афинах, где власть была сосредоточена в руках Ферамена и его друзей, все воспрянули духом при новости об этой победе. Западные государства ещё не были обеспокоены Карфагеном и держали свои корабли на востоке.[2]

I книга.

Отправка военно-морских сил, до сих пор размещённых на острове Эвбея, на Геллеспонт (Diod. XIII, 41); сражение у Абидоса; Алкивиад и Тиссаферн; малочисленность афинского флота; Ферамен на островах и в Македонии (XIII Diod. 47, 49);

Вероятно, здесь помещался эпизод, который упоминается в Hellenicа Oxyrh. II 4:

Коринфянин Тимолай сражается с афинским стратегом Симихосом близь Амфиполя и отнимает Фасос у афинян; прибытие пелопонессцев в Фасос, следовательно, произошло несколько позже перемен, упомянутых Фукидидом, VIII, 64[3] (I) .

Конон в Коркире (Diod. XIII, 48).

∙22-й год, 410:

Сбор афинских сил подле Кизика, сражение при Кизике; переговоры в Афинах (Diod. XIII, 52-3);

Поход Фрасибула (Diod. XIII, 52, 64);

Алкивиад с соратниками на Геллеспонте;

Здесь помещён пассаж из Hellenicа Oxyrh., fragment 7:

«Они выступили остальной частью армии к Халкедону и Византию, намереваясь захватить Хрисополь…»;

Десятина с Хрисополя;

Присоединение Фрасилла к Алкивиаду; корабли афинян в Понте; возвращение Пилоса спартиатами (Diod. XIII, 64).

II книга.

∙23-й год, 409: Кратесиппид в Мегарах и Хиосе (Diod., XIII, 65).

Здесь помещается фрагмент Hellenicа Oxyrh. 8:

хвалебный намёк на Педарита;

Алкивиад в Халкедоне и Византии; двор Фарнабаза.

24-й год, 408: Алкивиад возвращается в Афины; инцидент с мистериями; Алкивиад вновь отбывает; Кир и Лисандр.

III книга.

∙25-й год, 407: Алкивиад и Лисандр подле Нотиона; Фрасибул на Фасосе (Diod., XIII, 72); Агис против афинян (Diod., XIII, 72-3); замена Алкивиада Кононом и его сотоварищами.

∙26-й год, 406: Дельфиниум на Хиосе взят Калликратидом (Diod., XIII, 76, не соглашается с Ксенофонтом, История Греции, I, 5, 15). Калликратид побеждает Конона; последнее вооружение афинян; сражение при Аргинуссах; суд над стратегами; Этеоник (Diod., XIII, 100).

Здесь должен находиться фрагмент Hellenicа Oxyrh., 9:

Фиванцы при Микале, уступка милетцев самосцам (были ли это переговоры, прерванные переворотом, упоминаемым Диодором, XIII, 104?).

IV книга.

∙27-й год, 405: Новые афинские стратеги и Лисандр; Эгоспотамы;[4] падение афинского господства; блокада Афин; первое посольство в Спарту: арест послов в Селласии (Xén., Hell., II, 2, 13).

Здесь, безусловно, помещался фрагмент Hellenica Oxyrh. 11:

Селласия, город в Лаконии.

∙28-й год, 404: Падение Афин; осада Самоса; становление «Тридцати»; падение Самоса; триумфальное возвращение Лисандра в Спарту.

Вероятно, эта книга содержала, ещё историю смерти Алкивиада. (Diod., XIV, 11),

Будет верно, если мы предъявим фрагмент Hellenica Oxyrh. 12:

Тринесса – город Фригии,

Наконец, здесь необходимо поместить фрагмент Hellenica Oxyrh. 303, о: Скирафиде и о начале введения в Спарте золота и серебра.

V книга.

∙1-й год спартанской гегемонии, 403: Фрасибул и «Тридцать»; Лисандр и Павсаний в Афинах.

∙2-й год, 402: Декархи; Клеарх (Diod., XIV, 12); падение Лисандра (Diod., XIV, 13); господство Спарты; начало войны в Элиде (Diod., XIV, 17).

VI книга.

∙3-й год, 401; Беотийцы и оропяне.

Без сомнения, здесь помещён фрагмент Hellenica Oxyrh. 13;

«Оропяне согласились с Телефом и теми из его партии, кто желал занять их место»;

Оропяне с беотийцами; последствия войны в Элиде; встреча афинян и элевсийцев (Diod., XIV, 33); поход Кира; Тиссаферн и десять тысяч; возвращение Тиссаферна в Малую Азию.

VII книга.

∙4-й год, 400: Конец войны в Элиде; изгнание мессенцев из Навпакта (Diod., XIV, 34); Агесилай, царь Спарты;[5] Тиссаферн в Малой Азии; Архелай в Фессалии (?).

∙5-й год, 399: Фиброн и десять тысяч, кампания против сатрапов; заговор Кинадона;

Вероятно, именно по этому случаю, Феопомп сообщал следующее (фрагмент 14 Hellenicа Oxyrh.):

« Племя илотов постоянно пребывало в несчастных условиях; и, действительно, с давних пор спартиаты поработили этих несчастных, одни из которых были по происхождению мессинцами, другие – гелеатами, то есть, жителями Гелоса, что в Лаконии... ».

Деркилид сменяет Фиброна в Азии; Гериппид в Гераклее (Diod., XIV, 38).

VIII книга.

∙6-й год, 398: Деркилид в мире с Фарнабазом.

Именно, во время кампании Деркилида появляются географические названия, упомянутые в фрагментах Hellenicа Oxyrh. 16, 17, 18:

Кальпа (в Вифинии); Ладинийцы и транепсийцы (среди финийцев); Китоний (между Мисией и Лидией).

Затем: Деркилид в Херсонесе и пред Аланьей: переговоры при персидском дворе, Ктесий (Diod., XIV, 46; см. Ctésias, Persica, 63).

∙7-й год, 397: Деркилид и Фаракс против Тиссаферна и Фарнабаза, весна (Xén., Hell., III, 2, 17); Конон покидает Кипр, осенью 397 Фаракс блокирует его в Кавне (Diod. XIV, 39, 79);[6] лакедемоняне решают отправить Агесилая в Азию (Xén., Hell., III, 4, 12) ; враждебные намерения Спарты в Греции.

Таким образом, книгу, обозначение которой сохранено в начале фрагмента А, я считаю IX книгой; автор, в это время сообщает о совершенных в отношении Спарты интригах, зимой 397/6 гг.

[Фрагмент A:]

К тому же времени триера покинула Афины. Это не было результатом решения народа; Демаинет, капитан судна, действовал по собственной инициативе, но все же, как говорят, тайно сообщил о своём проекте в Совет. С несколькими гражданами, бывшими с ним в сговоре, он спустился в Пирей, выбил из под корабля клинья и отплыл, чтобы присоединиться к Конону.[7]

Событие вызвало переполох в Афинах: почётные граждане негодовали, заявив, что это компрометирует город и, ведёт к войне с лакедемонянами. Напуганные всем этим шумом, советники собрали граждан и возразили, что, никаким образом не причастны к этому безумному поступку. Собрались на ассамблею; слово взяли люди группы Фрасибула – Эсима - Анита: они доказывали, что нет опасности серьёзней, чем считать город в безопасности. Умеренные и богатые желали, лишь, сохранения статус-кво; что же касается народных масс, то, под влиянием страха, они последовали данному им совету. Послали сказать Милону, гармосту Эгины, что тот может - по своему усмотрению - наказать Демаинета, так как известно, что он действовал без одобрения города.

Это было не меньшей правдой, чем ранее, так как, афиняне проводили время в интригах против Спарты и – даже - неоднократно совершали акты враждебности. Так, они отправили вооружение и гребцов в эскадру Конона, депутатов к царю и – посольство - во главе с Эпикратом, Хагнием и Телесегором. Фаракс, предыдущий наварх задержал посольство и отослал в Спарту, где их казнили.

Подстрекателями этой оппозиции были люди группы Эпикрата – Кефала: они представляли сторонников войны и не стали ждать, имея идею договориться с Тимократом и получить золото; это была их давняя программа. Тем не менее, были те, кто считал, что эти деньги нужны были для того, чтобы организовать мятеж против Спарты, также против Беотии и других городов, о которых я говорил ранее: казалось, что они игнорировали тот факт, что все уже давно, расположены враждебно к Спарте и ищут способ подтолкнуть к войне. Действительно… Аргос и Беотия[8] были раздражены на Спарту, которая поддерживала оппозицию в этих городах; те афиняне (их сторонники) желали видеть конец дорогостоящего мира и как государство ввязывается в войну и хлопоты, чтобы осуществлять политику собственных преимуществ. Что касается Коринфа, то - если там и хотели изменения положения, то так - как было в Аргосе и Беотии, с общим чувством враждебности к Спарте; у единственного Тимолая это было вызвано личной обидой.[9] Он всегда был «лаконофилом» в душе и доказал это во время Декелийской войны. Сначала, - с пятью кораблями, - он разорил некоторые острова, зависящие от Афин. Затем отправляясь в Амфиполис с двумя триерами он к этим оснастил ещё четыре и там же в морском сражении победил афинского стратега Симихоса (см. выше): он захватил вражеские триеры, числом пять, и тридцать грузовых кораблей, которые они сопровождали; затем с этими одиннадцатью (?) триерами он направился на Фасос и организовал отпадение этого острова от союза с Афинами.

Таким образом, у всех было много вышеупомянутых причин для ненависти к Спарте, прежде, чем вмешался Фарнабаз и его золото.

В это время Милон, гармост Эгины, предупреждённый афинянами, спешно снарядил триеру и отправился на поиски Демаинета. Тот, - в это время, - находился на возвышенности, подле Форика в Аттике. Видя, что спартиаты выступили против него, в направлении Форика, Демаинет пошёл на опережение.. Овладев вражеским, он оставил свой корабль, по тому, что борта его были ниже, и пересадив свой экипаж на захваченное судно, отплыл, чтобы присоединиться к Конону…, Что касается Милона, он возвратился в Эгину (?)…

Таковы - наиболее выдающиеся события этого года: со следующим летом начинается 8-ой год....

[8-й год = 396]

… арос с триерами ушёл… он подошёл (высадился)… Он всегда оказывался… он организовал арсенал…, ни, при одной встречи….

… Фарнабаз, узнав…,

… Ищет подход … и, взяв плату… aрос остался там.

Тогда Поллид, преемник Архелаида в навархи, прибыл из Спарты, чтобы принять командование флотом спартиатов и их союзников. Примерно, в то же время, 47 (или 49) финикийских судов достигли Киликии: 10 пришли из Кавна, другие........ Актона сидонца,[10] от....., Фарнабаза.... …aрос.... Конон, .... река Кавн впадает в залив Кавн[11] .... о Фарнабазе и о Кононе ....от персидского…. Хотел взять (овладеть)…. Дружеский..., послал к царю.... палатка.... сообщил....

Затем, должно следовать:

Бегство с Родоса (aut. 396).

Я помещаю следующие события в это время:

1-я причина в том, что это место упоминается Диодором (XIV, 79), между обеими кампаниями Агесилая;

2 – в связи с вычислением Исократа (см. выше).

Их не следует слишком отодвигать назад; так как караван с зерном, обещанный Неферитом (Diod„ XIV, 79), и посланный им преемник Хакори (Hercynion?, Justin, VI, 2), не должны прибыть на Родос слишком поздно (чтобы тот полностью не отпал от союза), после сбора урожая в Египте.

Наконец, было отмечено давно, что отступничество Родоса было связано с миссией родосца Тимократа в Грецию (зимой 396-5), о чем Феопом констатирует выше (стр. 139), приписывая это, в большей степени, Фарнабазу.

Прежде, историк должен был поведать об уходе Агесилая, связанном с инцидентом в Авлиде (весна 396) и об его первом походе в Малую Азию.

Наконец, в той же книге он говорит о некоторых событиях, неожиданно произошедших в Греции, например в Фессалии, где (Hell. Oxyrh. 19):

Сизиф из Фарсала лестно относился и дружил с Афенаем из Эретрии.

Может ли здесь размещаться фрагмент С? Он отличается ссылкой на Македонию.

Невозможно узнать в какое время 395 г. до н. э. помещается купюра IX и X книг. Этот вопрос имеет минимальную значимость, и я, предварительно, определяю в начало.

X книга

∙9-й год, 395.

(Понятно, что купюра могла оказаться, даже, между фрагментами B и D, благодаря издателям папируса).

Военная кампания Агесилая:

(Фрагмент B).

... кавалерия..., Агесилай... лагерь… равнина Каистра... горы... обогнав… Тиссаферн.... следовал за греками, по крайней мере - с 12000 всадниками и … десятками тысяч пехотинцев. Агесилай…, признавая трудным отбиваться врагов во время сражения и, учитывая их численное превосходство, расположил своё войско в каре ……………………………………………………………….

Пелопоннесцы и их союзники…………………………………………………………………

ночью........ поместил Х гоплитов и (Х Х 100) легковооружённых под командование спартиата Ксенокла: когда.... прошли бы перед ним, он должен был быть готовым к атаке. На следующий день (?), поспешно отступая, на заре царь продолжил движение. Варвары продолжали преследование, беспокоя греков, пуская стрелы, или, мешая фуражирам; те из них, что были на равнине, шли беспорядочно. Когда Ксенокл решил, что время подошло, то – бегом - вышел из засады, со своими пелопоннесцами. По мере того, как вражеское войско обнаруживало атаку греков, оно рассеялось по равнине. Агесилай, видя их панику, скомандовал к началу погони, отправив своих гимнетов и всадников; поддержав людей Ксенокла, они сильно зажали варваров. Но преследование прекратилось, так как у персов все были - либо всадниками, либо легковооружёнными, поэтому - они быстро отступили: пало из них - около шестисот. Тогда, прекратив преследование, греки двинулись к лагерю варваров. Удивив охрану и рассеяв её, они взяли лагерь в одно мгновение, захватив обильные трофеи, включавшие в себя предметы мебели и деньги, принадлежавшие, как самому Тиссаферну, так и другим.

После подобного боя, варвары, не осмеливаясь больше приближаться к грекам, вернулись, с Тиссаферном - в Сарды, Агесилай три дня оставался на месте событий, отдал противнику его погибших - для обеспечения перемирия, установил трофей и разорил всю землю; затем он увёл армию в Великую Фригию. Он прекратил располагать своих людей в каре и распустил их, чтобы те могли грабить. Тиссаферн, предупреждённый о продвижении противника, объединил варваров и последовал за ним, на почтительном расстоянии. Агесилай - после пересечения Лидийской равнины, не встретив сопротивления, прибыл к горам, отделявшим Лидию от Фригии. Прибыв в этот регион, он спустился во Фригию, до Меандра, который, приходя...... из Келен, крупнейшего города Фригии, спустился к морю, рядом с Приеной.... Там он расположил лагерем пелопоннесцев и союзников; затем принёс жертву, чтобы определить, надо ли пересекать реку и идти к Келенам, или - стоит повернуть со всей армией. Предсказания были неблагоприятны: пробыв там остаток дня и - следующий, Агесилай вернул свою армию.... равнина Сеандра.

Царь Артаксеркс обвинил... Тифравст... Фригии и Лидии.... он послал письма, которые нёс... Арией.... Он послал Ариея в Сарды... самой спокойной сатрапии, Агесилай стоял неподвижно возле Магнезии... Артаксеркс... Тифравст... Милет... Ариэй... купание?[12] ... по приказу царя.... …………………………………………………………………

………………………………………………

Затем:

Шестимесячное перемирие между Агесилаем и Тифравстом (Diod., XIV, 80).

Конон на Родосе:

(Фрагмент D). Ежедневно (Conon) проводил в порту осмотр при полном вооружении, под предлогом поддержания людей в напряжении, но в действительности, чтобы вид этих вооружённых сил укрепил родосцев, и можно было приступать к исполнению задуманного. Когда он приучил население к осмотру оружия, то сам отправился в Кавн, с 20 триерами, не желая присутствовать при истреблении Диагорийцев; он поручил своим командирам Иерониму и Никофену заботу о проведении мероприятия. Они пропустили этот день; на следующий, когда солдаты были собраны для обычного осмотра оружия, привели, одних - в порт, других – на Агору. Как только родосцы, состоявшие, как считается, в заговоре, в назначенное время собрались, вооружившись кинжалами, на Агоре, один из них, Доримах, поднялся на камень, откуда взывая, изо всех сил закричал: «Вперёд, граждане, низложим тиранов»! С этим призывом все устремились, с кинжалами в руках - ворвались в помещения магистратов и убили Диагорийцев и 11 других граждан. Когда удар был нанесён, они собрали родосцев на собрание. Все собрались - когда в Кавн прибыл Конон с триерами. Исполнители массового убийства отменили действующий порядок, чтобы установить демократию: олигархия была запрещена. Так закончился переворот на Родосе.

Летом, того же года, разразилась война между беотийцами и фокейцами. Некоторые из фиванцев были теми, кто разжёг это пламя. И, действительно, уже несколько лет в Беотии происходили разногласия. Управление в Беотии было тогда следующим.

Было четыре совета, в каждом городе, куда доступ имели - граждане - определённого имущественного ценза. Каждый из советов были обязан - по очереди - заранее изучать проекты законов, затем - предоставлять их перед тремя другими, а окончательно решали все вместе. Так решались частные дела в городах. Теперь о Беотийской конфедерации. Вся область была разделена на 11 округов, каждый из которых представлял беотарх:

Фиванцев – 4, среди которых – 2 для самих Фив и 2 для Платей и Солоса. Эритрея, Скафия и другие - в былые времена - объединились с Платеями и теперь были в зависимости от Фив;

От орхоменцев и граждан Хеттоса - 2;

От феспийцев с эвтресийцами и фисбийцев - 2;

От танагрян - 1;

От галиартцев, лебадцев и коронейцев - 1, и, каждый из этих городов назначал (беотарха) по очереди;

Акрайфии, Koпаи и Херонея - 1, следуя тем же правилам.

Таким было разделение первых магистратов. Кроме того, каждый округ предоставлял 60 советников беотархов, которым выплачивали ежедневное жалование. Военные силы каждого округа насчитывали около 1000 гоплитов и 100 всадников. Наконец, пропорционально предоставлению в коллегию беотархов, каждый город пользовался общими доходами, выплачивал свою долю налогов, предоставлял судей, одним словом - делил блага и бремя конфедерации. Такой была федеральная организация. Общий совет Беотии заседал в Кадмее.

Итак, в Фивах - первые лица, как я об этом говорил, боролись между собой. Одну из партий возглавлял Исмений, Антифей и Андроклид, другую - Леонтиад, Астий и Койратад. Среди граждан, сторонники Леонтиада, выступали за Спарту, а тех - кто был за Исмения, обвиняли в симпатии к Афинам - по тому, что они помогали бывшим в изгнании демократам; между тем, они не занимались, собственно, афинянами, [они проводили их политику] но аттийцами(?) Это разделение Фив на две стороны, почти удерживающие равновесие, распространилось и на другие города Беотии: многие полагали, что должны занять ту – или - иную сторону. На данный момент, которого мы достигли, власть в Фивах и союзном совете - с недавнего времени - принадлежала партии Исмения и Андроклида; но - перед этим - Астий и Леонтиад - в течение длительного времени, безраздельно управляли городом. В то время когда спартиаты пребывая в состоянии войны с Афинами, занимали Декелию и постоянно держали там объединённые силы союзников, партия Леонтиада имела сильные позиции, сначала – из - за близости спартанской армии, затем – потому, что проводила весьма успешную для города политику. Начало войны между Афинами и Спартой для Фив было началом эпохи большого процветания; с началом первых действий Афин против Беотии в Фивы произошёл большой приток жителей Эретрии, Скафай, Сколоса, Авлиса, Скеноса, Потния, в общем, из многих населённых мест - не имеющих стен; так население города удвоилось. Но - решающий толчок Фивам придало занятие Декелии - совместно с лакедемонянами: не одни – только - фиванцы смогли приобрести дешёвых рабов и разнообразную добычу, но, прежде всего, пользуясь близостью, они могли принести себе крупное имущество, от каркасов крыш, до кровельной черепицы. Итак, Аттика – тогда - была наиболее процветающей областью Греции: она - относительно мало страдала от первого вторжения спартиатов, а афиняне столь активно восстанавливали полученный своему процветанию урон … у них жилища... построены, по сравнению с другими....

Таково было положение Фив в Беотии. Партия Андроклида и Исмения желала разрыва отношений со Спартой и конца спартанской гегемонии, потому, что эта власть была главной опорой противной стороны: персидские субсидии были обещаны послом варваров, а Коринф, Аргос и Афины, известные своим враждебным отношением к Спарте - должны были вступить в дело со своей пехотой. Только - они знали, сколь трудно будет воплотить свои намерения, ибо, никогда, ни Фиванцы, ни другие беотийцы - без причины не вступали в войну против первой силы в Греции. Поэтому - они прибегли к хитрости: они подтолкнули некоторых фокейцев к тому, чтобы те вторглись на западные территории локров.

Вот, какое разногласие существовало между этими двумя народами: спорные земли подле Парнасса, неоднократно, уже были причиной многих конфликтов. Часто - в этих землях - на чужой территории, фокейцы и локры пасли свои стада: в таком случае - жители противоположной стороны, узнав об этом, собирались большим числом и крали скот. Множество подобных инцидентов уже случалось, но, как правило, дела решали в суде, либо урегулировали на месте. Но - на этот раз локры забрали стада, и фокейцы в отместку, возбуждаемые людьми, наученными Андроклидом и Исмением, внезапно вторглись в Локриду. Локры, видя опустошение своей страны, отправили послов к беотийцам - жаловаться на фокейцев и требовать помощи - на которую побудил их надеяться старый союз с Беотией. Именно этого момента ждали приверженцы Исмения и Андроклида: они решили поддержать локров. При этой новости фокейцы, незамедлительно покинули Локриду и отправили к спартиатам с просьбой не допустить запланированное вторжение беотийцев. Спартиаты были не против, ни в чем не подозревая фокейцев; тем не менее, они предупредили беотийцев, чтобы те не объявляли Фокиде войну, напомнив им, что, если они считают себя ущемлёнными, то должны, прежде всего, довести дело до Спарты - для проведения общей ассамблеи союзников.

Беотийцы - по наущению людей - все это замысливших - отправили послов в Спарту - с уклончивым ответом и, вооружившись, пошли против фокейцев. Они напали на их страну, разорили земли парапотамцев, давлидцев, фанотейцев и пробовали взять города. От Давлиды они отошли, ничего не сделав, но - понеся некоторые потери; но - они заняли пригород Фанотеи. Продолжив движение, они устремились на Элатею, Педион и т.д.; затем они повернули. Проходя - при возвращении, мимо Гиамполиса, они совершили попытку захватить этот, довольно сильно укреплённый город. Атака была сурова, но потерпела неудачу: потеряв около 80 солдат, беотийцы возвратились домой. Таково было нападения беотийцев на Фокиду и их возвращение.

На море Хейрикрат принял командование над спартиатами и союзниками, сменив Поллиса на посту наварха,[13] когда Конон, оснастив 20 триер, возвратился с Родоса в Кавн. Он хотел встретиться с Фарнабазом и Тифравстом, чтобы получить от них деньги, поэтому, отправился из Кавна к ним. Случилось так, что он несколько месяцев не платил солдатом жалования. Жалование, действительно, выплачивалось плохо, в соответствии с привычками царских стратегов; уже во время Декелийской войны, будучи союзниками Спарты, они выплачивали жалование крайне не регулярно своим вспомогательным войскам, и не раз флот союзников готов был рассеяться, если бы, не усердие Кира. Ответственность за эти упущения полностью возлагалась на царя, который, начав войну, давал своим начальникам малые денежные средства, а сам устранялся от участия в деле; тогда, ответственные за поход, не имея возможности выплачивать из собственных средств, способствовали – только - распаду армий. Так – обычно - и происходило. На этот раз Конон, прибыв к Тифравсту, заявил, что тот, своей небрежностью в выплате жалования - может сорвать предприятие, от которого зависели все, кто представлял царя, и – разумно - было бы выплатить; он его убедил. Тифравст поручил заботу о выплате жалования нескольким варварам из своего окружения, которым вручил 220 талантов серебра, взятых из личных средств Тифравста. Затем, проведя некоторое время в Сардах, он вернулся к царю, поручив Ариэю и Пасиферну ведение кампании и, вручив им для обеспечения войны, оставшееся золото и серебро: говорят, что общая сумма, как - затем подсчитали, была около 700 талантов.

Между тем, киприйцы, пришедшие в Кавн с Кононом, позволили увлечь себя некоторыми подстрекателями, заявлявшими, что они ни когда не получать остатки своего жалования и, что командиры готовы платить, лишь, экипажам судов и эпибатам. Недовольные, они собрались на сходку и избрали стратегом одного из своих, бывшего родом из Карпасии, и придали ему двух телохранителей - из корабельных солдат...

[Возвратившись в Кавн, Конон принял депутацию мятежников].

Он узнал об их проблемах. Тогда он решительно все опроверг и заверил, что всем выплатит достойное жалование. Затем он заявил, что желает напрямую убедить в этом остальное войско и направился, сопровождаемый вождём карпасийцев, чтобы выступить перед основной массой солдат. Они подошли к воротам и Конон, находившийся в первом ряду, вышел из - них; но, когда карпасиец собирался сделать тоже, некоторые из мессенцев, сопровождавших Конона, без его ведома схватили его, чтобы вернуть в город, где тот должен был поплатиться за своё неповиновение. Но киприйцы, сопровождавшие его, встали на защиту от мессенцев. Получилось, что элита[14] войска пришла ему на помощь. Во время этой борьбы Конон быстро вернулся в город. Что касается киприйцев, то они вырвали карпасийцев из рук мессенцев. Затем, убеждённые, что Конон и в самом деле задумал несправедливо разделить остатки жалования, они сразу же отправились на триеры. Они хотели, утверждали некоторые, взять с собой тех, кто остались, чтобы вернуться с Родоса на Кипр. Но, как только стороны ..., со всеми теми киприйцами, вовлечёнными ими, они направились против акрополя Кавна, сначала, чтобы лишить командования Конона, в котором они видели причину всех своих бед..., затем - по - тому, что они нуждались в триерах, там находившихся. Видя, как киприйцы высаживаются на сушу, Конон отправился к Леониму [начальнику гарнизона], и заявил ему, что он один может спасти дело царя. Он обещал прекратить мятеж, если тот передаст ему весь греческий гарнизон Кавна и большую часть карийцев. Леоним ответил, что тот может предпринимать все, что желает. День заканчивался, и было поздно что - либо предпринимать; на следующий день - перед рассветом - Конон - возглавил большое войско из карийцев и всех греков и вывел их из города. С одними он окружил лагерь, в то время, как другие... со стороны берега и кораблей. Предприняв эти меры, он провозгласил, чтобы каждый из солдат пришёл к нему …..; затем он арестовал человека карпасийцев и 60 его киприйцев. Они были казнены а их головы насажены на колья. Узнав об этом, оставшиеся на Родосе восстали; командиров, назначенных Кононом они – одних в гневе убили, других – изгнали, затем - покинули порт и наполнили Родос беспорядками. Но Конон, вернувшись из Кавна, вмешался вовремя: зачинщики были остановлены и казнены, остальные получили своё жалование. Таким образом, предприятие, задуманное царём, было спасено от серьёзной опасности энергичными действиями Конона.

Агесилай, между тем, снова отправился по направлению к Геллеспонту - с армией пелопоннесцев и союзников. Пока он был в Лидии, то - будучи верным миру, заключённому с Тифравстом[15], не причинил никакого вреда жителям. Но - оказавшись во владениях Фарнабаза, продолжил своё движение, опустошая страну. Пройдя по равнине подле Фив, именуемой Апия, он вошел в Мисию и заставил жителей этой области идти с ним (большая часть мисийцев была, фактически, независимой от царя). Тем племенам мисийцев, которые согласились дать свои контингенты, он не причинил ни какого зла: что касается других, то он принялся разорять их земли. Но, когда он подступил к Олимпу, то, обнаружив узкую и труднопроходимую тропу и, намереваясь безопасно её преодолеть, отправил парламентеров к мисийцам, чтобы заключить перемирие. Затем он продолжил переход через эту местность. Но мисийцы, пропустив большую часть пелопонесцев и их союзников, напали на людей арьергарда, шедших беспорядочно через теснину, и перебили некоторых из них. Агесилай остановил своё войско и весь день бездействовал: он занялся тем, что отдал последний долг мёртвым (их было около пятидесяти). Но, на следующий день он поместил в засаде большое число наёмников, так называемых «деркилийцев», сам же, снявшись с места, двинулся обратно. Племена мисийцев, поверив, что Агесилай отступает, деморализованный провалом предыдущего дня, покинули села, чтобы его преследовать; они надеялись возобновить атаку на арьергард. Греки, оставленные в засаде, позволили отойти им на приличное расстояние: затем, внезапно выйдя, напали на них. Командиры месийцев и бывшие в авангарде, застигнутые врасплох, оказался разбитым; остальные, увидев это, бежали в свои деревни. Агесилай, предупреждённый, совершил полный разворот и, вернувшись со своей армией, присоединил отряд, помещённый в засаду; затем расположился лагерем в том же месте, что и накануне. Там он принял послов племён мисийцев, воины которых погибли, и позволил им их увидеть (погибших было более 130).

Спросив в этих деревнях проводников, и дав... дней отдыха своим людям, Агесилай продолжил поход к земле фригийцев. Область, которую он достиг, не была той, что он опустошил прошлым летом; она была не тронутой. Он разорил её - по совету Спифрадата и его сына. Этот Спифрадат был персом – и – прежде - жил при дворе Фарнабаза; затем он, вызвав гнев сатрапа и, опасаясь неприятностей, бежал в Кизик. Позже он нашел Агесилая и привёл к нему своего сына Мегабата, который был молод и красив: Агесилай их хорошо принял, вначале из-за сына (говорят, что он в него был очень влюблён), затем из-за отца, от которого ожидал большие услуги в службе, в качестве проводника и - иные. Таким образом, Спифрадат оказался при Агесилае.

Между тем – царь продолжил продвижение, опустошая земли Фарнабаза: он прибыл к месту, именуемому Голова льва. После бесплодных атак на этот город отошёл, продолжая грабить в этой области все, что представляло интерес. Подойдя к другому городу, именуемому Гордиона, построенному на холме, он расположился лагерем под его стенами и шесть дней провёл в осаде: он поддерживал сплочённость своих войск всеми стараниями, на которые был способен. Положение было спасено энергией Рафанеса, командовавшего персами: Агесилай должен был снова отправиться и продолжить углубляться в Азию, следуя Спифрадату, который указал ему, как цель - Пафлагонию.

Достигнув, с пелопоннесцами и союзниками - границ Фригии и Пафлагонии, он остановился и отправил Спифрадата вперёд. Тот договорился с пафлагонийцами и убедил их отправить к Агесилаю послов, с которыми и вернулся в лагерь. Агесилай заключил перемирие, затем - быстро возвратил армию к морю: он начал опасаться за своё зимнее снабжение. Вместо того - чтобы идти прежним маршрутом, он завернул в Вифинию, думая пробыть там, так как переживал о зимнем снабжении своих легковооружённых войск. В это время Гий[16] послал ему... Х всадников и 2000 пехотинцев.

Дорога проходила через Киос в Мисии: Агесилай остановился там на 10 дней, чтобы вновь опустошить территорию мисийцев в отместку за засаду у Олимпа. Затем он привёл греков в Приморскую Фригию; там он ещё попробовал атаковать крепость, именуемую Милетской стеной, но не смог её взять.

Наконец, продолжая свой путь вдоль Риндакоса,[17] он прибыл к озеру Даскилит, на котором стоит город Даскилион, очень укреплённый и тщательно снабжаемый царём. Говорили, что Фарнабаз хранил там все - имевшееся у него золото и серебро. Агесилай расположился лагерем под его стенами и вызвал Панкала, который покинул Спарту и - как эпибат наварха Хейрикрата - пересёк Геллеспонт с пятью триерами. Панкал поспешил повиноваться и привёл все свои триеры в озеро; царь приказал ему погрузить на триеры добычу, не имевшую большой ценности, и повелел прибыть в... рядом с Кизиком; выполнив это, он должен был выдать жалование армии. Затем, он отпустил всех солдат-мисийцев и велел им вернуться весной: он хотел провести зиму в подготовке к походу против Каппадокии. Ему сказали, что эта страна была узкой полосой земли, лежащей между Понтийским морем, с одной стороны и, Киликией с Финикией - с другой и, имевшей - в ширину - от Синопа...,

Феопомп должен был где– то упомянуть, что Ксенофонт был прав, говоря Hell., III, 4, а, не Hell., IV, 1: Об Агесилае, как о навархе (Писандр был назначен им позже).

Феопомп возвращается оттуда к Греции, чтобы упомянуть:

О сражении при Галиарте, где хвалит Лисандра (Hell. Oxyrh., fgt. 2):

« Лисандр был трудолюбивым и мог лавировать между частными лицами и царями, а, также был умерен и презрителен к удовольствиям: в то время как у его ног была вся Греция, ни в одном городе не видели, как он предавался женщинам, хорошей еде и вину»; и ещё, он говорил о его бескорыстии.

Учитывая количество и важность событий, которые были накоплены в 395, то естественно, что

XI книга

∙начинается до10-го года, 394.

В этой книге Феопом сообщает о зимних событиях:

Агесилай и Фарнабаз.

(Эта история подверглась жёсткой критики со стороны Порфирия (Hellen. Oxyrh., 23).

Конон в Вавилоне (Diod., XIV, 81); он получает деньги и назначает Фарнабаза.

Достижения коалиции против Спарты (Diod., XIV, 82); отзыв Агесилая; сражение при Коринфе;

Возвращение Агесилая к Фермопилам.

В этом повествовании помещён пересказанный инцидент (Hellen. Oxyrh., 22).

Фасийцы передали с Агесилаем, шедшим по пути, баранов, хорошо откормленных быков, и многие различные лакомства. Агесилай взял баранов и быков; что касается лакомств, он их вначале не заметил, потому что они были скрыты. Когда он их увидел, то заявил, что не следует их везти, ибо лакедемоняне не привычны к такой пище. Но фасийцы настаивали. «Тогда», сказал он, «дайте им», показав на илотов, «лучше им принести вред этой пищей, чем мне и присутствующим лакедемонянам».

Рассказов о (военных) действиях на суше нет, по крайней мере, до кануна Коронеи.

По тому, что очень трудно, не смотря на Свиду (Suidas), не верить Диодору (XIII, 42; XIV, 84), утверждавшему, что было одно (сражение).

XII книга

Надо полагать, что XII книга содержала следующее:

Морские операции Конона и Фарнабаза против Писандра, наварха Агесилая (см. Фукарт, Изучение Дидима, стр. 142.);

Сражение при Книде, новость о котором дошла до Агесилая во время затмения 14 августа 385г. до н. э. (Xén., Hell., IV, 3), накануне (сражения при) Коронее.

Падение спартанского господства на островах (Diod., XIV, 81).

*******************************

Поскольку Феопомп писал, спустя пятьдесят лет после событий, собрал ли он столько сведений, которые мы не находим в греческой Истории Ксенофонта, появившейся незадолго до его книги? Я не могу не позволить себе выдвинуть здесь предположение, что, среди имён, приведённых в нашем папирусе, есть единственное, которое бы серьёзно скомпрометировало принадлежность книги Феопомпу, это - Кратипп.[18]

Об этом Кратиппе мы знаем только:

1) Что его произведение было известно и читалось римлянами;

2) Что эта работа относится ко времени Феопомпа, 411-394;

3) То, что автор, вероятно, был афинянином.

Господин Ed. Meyer (Theopomps Hellenika, стр. 126 и далее) предложил видеть в Кратиппе автора эллинистической эпохи, рассуждавшего на тему древней истории; гипотеза соблазнительная, если не считать того, что, согласившись с этим, необходимо отказаться от официального текста Дионисия Галикарнасского, который делает Кратиппа современником Фукидида. Легко ли верить, что Дионисий (я не говорю о Suidas или даже о Pollux) ошибся столь грубо в вопросе литературной хронологии? Если мы отказываемся это допускать, то, остаётся, лишь, так предполагать.

Кратипп, действительно являлся более молодым современником Фукидида. Он начал открывать заново и корректировать труд великого историка, только что опубликованный, который казался недостаточным, с точки зрения публики, поклонников Лисия. Поэтому, он поведал о событиях до 394г. до н. э., свидетелем которых был. Тема была возобновлена сорока годами позже и, по случаю публикации Истории Ксенофонта, молодой Феопомп, ученик Исократа, уничтожил для потомков своего предшественника, так как, без сомнения, Феопомп был известен на много больше, чем Кратипп, авторитет периода 411-394 гг до н. э. Он не был прочитан большим числом, чем несколькими специалистами–риториками, любознательными к работе одного из «примитивных» в красноречии историков, современника и конкурента Лисия.

Объяснение, мне кажется, заслуживает того, чтобы быть предложенным тем, кого полностью не удовлетворили аргументы, представленные известным немецким историком, чтобы окончательно не признавать в Кратиппе отцовство Hellenica Oxyrhinchia.

E. Кавеньяк.

[1] Битва при Киноссеме (битва у Собачьей могилы) - морское сражение между афинским и пелопоннесским флотами во время Пелопоннесской войны в 411 г. до н.э. Побеждённые пелопоннесцы бежали в Абидос. Афиняне, потеряв 15 кораблей, сами захватили 21 вражеский корабль, установили трофей на мысе Киноссема и выдали противнику тела павших. Эта победа пришла афинянам в самый нужный момент. Афины после поражений, потери Эвбеи и внутренних смут очень нуждались в хороших известиях, и эта победа внушила им уверенность в своих силах в дальнейшей войне.

[2] (Примечание Э. Кавеньяка). Так как ничто не указывает, что Феопомп приводит Запад в рамках своего изложения, мы оставим в покое эту область.

[3] (Примечание Е. Кавеньяка). Но Фасос затем поднялся против пелопоннесцев (Xén. Ад I, 1.) и даже победил их, так как Фрасибул их изгнал в 407 г. до н. э. (Diod., XIII, 72): следовательно, подвиг Тимолая можно соотнести с этим вторым завоеванием.

[4] Сражение при Эгоспотамах (405 г. до н. э.) — последняя битва афинского и спартанского флотов во время Пелопоннесской войны, афиняне потерпели полное поражение.

[5] (Примечание Е. Кавеньяка). По его смерти, на сорок первом году правления (по Плутарху – на 40-м году), в 360г. до н. э., мы можем датировать наступление спартанского года, 401/400.

[6] (Примечание Е. Кавеньяка). Здесь невозможно идти позднее, принимая во внимание текст Дидима (Foucart, Etude sur Didymoos, с. 139). С другой стороны, мне кажется, мы не добьёмся успеха, если отложим начало морской войны на 396 г., чтобы объяснить присутствие Фаракса на Западе в том же 396 году. Кроме того, только по уважительной причине мы должны брать эти "три года", что насчитал Исократ (Panég., 142;. Evag., 64) до битвы при Книде (394). Тем не менее, я полагаю: 1) Исократ (см. выражение, которое он использовал в первом пассаже) считает, начиная от измены Родоса (авг. 396 г. см. ниже.), как будто считая недостающие 15 месяцев, прошедших до поездки Конона в Вавилон (примерно 1 января 394 г.); 2) как бы считает аттические годы, как будто автор следовал Дидиму в приведённом выше отрывке, и что эти годы, таким образом, 396/5, 395/4, 394/3. Все это при условии, что мы должны принять за ритором неукоснительность выражения.

[7] (Примечание Е. Кавеньяка). Если предположить, что чтение κύριος αὐτῆς, верно, то Демаинет получил общественный корабль на выгодных условиях.

[8] (Примечание Е. Кавеньяка). Я не осмеливаюсь восстанавливать в правах «революционеров»; но очевидно идет речь о людях, которые, вскоре после (знаем, что вступление в должность в Фивах имело место в декабре) собирались захватить власть и провоцировали дело Авлиса.

[9] Автор не говорит об обиде, нанесённой Тимолаю Спартой.

[10] (Примечание Е. Кавеньяка). Вот почему я думал, что должен исправить число и вернулся к редакции Диодора.
Диодор говорит, что Конон отплыл с Кипра и прибыл в Кавн с 40 кораблями (XIV, 39, 10). Осаждённый Фараксом и освобождённый персами, он получил 80 судов, а затем Родос открывает ему свои ворота, и он получает ещё 90 судов: 10 из Киликии, 80 под командованием царя Сидона (§ 79). Тем не менее, он имеет «более 90» (§ 83) при Книде, "огромное превосходство", как говорит Ксенофонт, IV, 3, не вдаваясь в цифры, но в сравнение с 85 судов - спартанцев, не удивляет тех, кто об этом знает; это, своего рода, совпадение, показывающее, что Диодор путает количество подкрепления с общим количеством (потому что я не думаю, что вина восходит к Эфору, а факт заключается в следующем):

Конон отбыл с более, чем 10 кораблями (текст Didymos показывает, что Диодор округлил количество). После деблокады он получил 40 или 50 дополнительно, 10 из Киликии, остальные пришли с Актона. После отступления с Родоса, он получил ещё какие-то, или (что более вероятно), Эфор определил этим общие силы, что привело в затруднение Диодора. Именно второе подкрепление, упомянутое здесь Феопомпом, явилось поводом отступления с Родоса.

[11] (Примечание Е. Кавеньяка). Восстановление издателей очевидно, но тогда, мне кажется, невозможным помещение этого сражения в залив Кавна, после бегства с Родоса.

[12] Может этот отрывок прояснит Диодор? (XIV, 80, 8).

[13] (Примечание Е. Кавеньяка). Эта смена наварха указывается слишком рано, ибо придётся перенести всю осеннюю кампанию Агесилая. Скорее, говорится о периоде, 26 июля по 25 августа 395г. до н. э.

[14] См. Эд Мейер, Theopomps Hellenika, с. 188.

[15] Персидский сатрап Лидии с 395г. до н. э.

[16] Гиес, Гигес – царь Лидии.

[17] Риндакос (греч. Ρύνδακος) – река в Малой Азии.

[18] Кратипп (греч. Κράτιππος) — древнегреческий афинский историк, по одной из версий являвшийся автором так называемой «Оксиринхской греческой истории» (продолжение Истории Фукидида). Относительно его жизни, роли в переработке труда Фукидида и т. п. мнения учёных расходятся, а сохранившиеся фрагменты (опубликованные в Фрагментах греческих историков, Том II, стр. 74-78) незначительны.